Еду в больницу, внутри всё сжимается от нехороших предчувствий. Это я виновата. Если бы я не оттолкнула мужа, его бы не сорвало. Игнат, каким бы ни был, на сегодняшний день единственный родной мне человек. Если он погибнет, как я буду жить?
Машина останавливается, я бегу в сторону приёмного покоя. Заспанная дежурная медсестра открывает дверь.
Сбивчиво объясняю, что мне нужно, но женщина не торопится меня пускать.
– Утром приезжайте, – отвечает равнодушно.
– Но…
– Алиса, – вдруг слышу издалека знакомый голос.
Оборачиваюсь, по ступенькам ко мне торопится Барский.
– Никита, а ты что здесь делаешь? – застываю удивлённо.
– Тихо, потом объясню, пойдём.
Никита тихонько договаривается с дежурной медсестрой, чтобы она пропустила меня. Вижу, как он обезоруживает её своей фирменной улыбкой, подкреплённой несколькими купюрами, незаметно опущенными в карман. Пара минут, и мы уже поднимаемся по лестнице в хирургическое отделение.
– Что с Игнатом?
– Только что закончилась операция, прогнозы хорошие, успокойся. Он сейчас отходит от наркоза, – сообщает Барский.
– А ты тут как оказался?
– О, это долгая история, – усмехается Никита. – Но если коротко, то я пытался найти Игната, чтобы поговорить, а в итоге забрёл в неожиданные дали. И очень вовремя, потому что иначе всё могло закончиться совсем печально.
– Получается, ты спас его?
– Типа того.
– Никита, спасибо тебе, – наворачиваются у меня на глаза слезы.
– Всё будет хорошо, не плачь.
Никита усаживает меня на диванчик, в конце коридора мелькает мужчина в белом халате.
– Подождите здесь, я поговорю с врачом и вернусь, – бросает на ходу Барский, спеша в сторону доктора.
Я ничего не понимаю, но взгляд мой останавливается на худенькой девушке, которая сидит на диване напротив и смотрит на нас странными глазами, особенно на начавшую возиться в люльке Аришу.
– Тише, тише, доченька, тише, – беру её на руки, качаю, пытаясь успокоить, а когда разворачиваюсь, девушки той уже нет.
Странно это…
Ариша капризничает, она хочет кушать, но я, кроме бутылочки с водичкой, ничего с собой не брала. Малышка недовольно вертится в моих руках, и её возгласы становятся все громче.
Сзади за плечо меня трогает Никита.
– Алиса, у неё что-то болит? – смотрит он с беспокойством на Аришу.
– Я не знаю. Скажи мне, что с Игнатом? – голос мой звучит с нотками подкатывающей паники от всей этой непонятной ситуации, а близость Никиты только усиливает эти чувства.
– В целом, я тебе уже всё сказал, операция прошла нормально, пуля не задела жизненно важных органов, хоть Игнат и потерял много крови, так что в больничке ему придётся пробыть какое-то время.
– Пуля? Какая пуля? Как это случилось? – мне даже страшно думать об этом.
– Тише, Алиса, тише, – успокаивает меня Никита. – Дай-ка мне сюда принцессу.
Забирает у меня Аришу, а я падаю на диван от усталости и нервного истощения. Роняю голову на ладони, дышу, пытаясь успокоиться. С удивлением замечаю, что Ариша перестаёт плакать.
Поднимаю голову, к горлу подкатывает ком. Никита так трепетно и нежно качает Аришу, воркует с ней, и она ему улыбается…
– А кто у нас самая сладкая, красивая девочка? – спрашивает он. – А пальчики у неё сладкие? – ловит губами маленький пальчик. – Ам!
– Неть, – Ариша забирает пальчики, но Ник ловит их опять.
– Ой, как сладко. Ам!
– Дать!
– Ам!
Малышка улыбается, ей нравится эта игра.
Но через несколько минут она снова начинает капризы.
– Она кушать хочет, – обречённо говорю я.
– Да? – поднимает голову Ник. – А что она кушает?
– Детскую смесь, но я её не брала.
– Алиса, я думаю, вам стоит поехать домой. Игнат всё равно будет спать до утра, и вы ему ничем пока не поможете. Давай, я вас отвезу.
– А можно я к нему зайду на минутку? – мне очень нужно его увидеть.
Никита хмурится, но указывает на нужную палату.
– Ты побудешь с Аришей?
– Конечно, – улыбается он дочке. – С удовольствием.
– Дай ей водички, это её немного успокоит, – протягиваю бутылочку.
Никита ловко укладывает Аришу на руку, покачивает её, даёт бутылочку. Я удивляюсь, как легко он справляется с ребёнком.
Но ничего не говорю, оставляю их одних, сама иду в палату к Игнату.
Тихонько захожу, прикрываю за собой дверь. Сердце колотится. Подхожу ближе, Игнат лежит на высокой кровати, опутанный какими-то проводами, капельницами. Очень бледный, щёки впали.