Больная (в волнении). Греция! Далмация! Похищение! Разбойники! Выкуп! (Слабеющим голосом.) Ах, не искушайте меня, безумцы: вы забыли про корь.
Чудовище неожиданно появляется из-за ширмы. Оно преобразилось: из распухшего, умирающего Калибана оно превратилось в цветущего Ариеля.
Чудовище (подхватывая последнюю реплику больной). Да и вы сами забыли. Никакой кори: потасовка из-за жемчуга вылечила вас и вылечила меня. Ха, ха! Я здоров, здоров, здоров! (Прыгает от радости и в конце концов, взобравшись на подушки, вползает в постель и ложится рядом с больной.)
Сиделка. Если вы могли выскочить из постели и расправиться с Попси и со мной, то вы можете одеться и бежать с нами. Только закутайтесь получше, нас ждет машина.
Вор. Это не опаснее отправки в больницу, Мопс. Боритесь за свободу. Вставайте! (Вдвоем они стаскивают ее с кровати.)
Больная. Я не умею одеваться без горничной.
Сиделка. А вы пробовали?
Вор. Даем вам пять минут. Если вы не будете готовы, мы уйдем без вас. (Смотрит на ручные часы.)
Больная бросается к шкафу и выхватывает меховое манто, шляпу, платье, комбинацию, пару чулок, черные шелковые трусики, туфли. Все это она швыряет на пол. Сиделка собирает большую часть вещей, остальные подбирает больная, и они вдвоем скрываются за ширмой. В это время вор выходит вперед, становится в ногах кровати и — не то аукционист, не то проповедник — начинает ораторствовать.
Меховое манто. Котик. Не очень модное, но сорок пять гиней стоит. Шляпа. Строгая и элегантная. Платье-костюм. Комбинация: шелк с шерстью. Настоящие шелковые чулки без стрелок. Трусики: последний крик моды! Туфли: каблуки не выше двух дюймов, но для ходьбы по горам не годятся. Какая тема для проповеди! Благовоспитанная девица восстала против респектабельной жизни. Алчущая душа покидает родной дом, о котором недаром сказано, что он для девушки — темница, а для женщины — каторга. Назойливая опека нежных родителей, неотвязные заботы домашнего священника о ее спасении и домашнего врача о ее здоровье; навязчивая любовь докучливых братьев и сестер; отвратительная привычка дальних родственников, претендующих на близость, называть ее по имени; ежеминутное вторжение в личную жизнь бестактными расспросами, где была и что делала; шепот за ее спиной относительно шансов на замужество; непрерывное поругание той священной ауры, которая всегда окружает живую душу, подобно тому, как нимб окружает головы святых на картинах. Против всех этих способов замучить ее до смерти в ней подымается, как кипящее молоко в кастрюле, сокровеннейшая, наивысшая жизнь и кричит: «Долой вас всех! Прочь, от меня! Ныне и впредь врата открыты для настоящей жизни, что бы она ни принесла! Ибо в чем смысл нашего мира случайностей, катастроф, порывов и побед, если это не арена для приключений непреходящей жизни? Тщетно уродуем мы наши улицы надписями, вещающими: осторожность превыше всего! Тщетно народы взывают: безопасность, безопасность, безопасность! Те, кто кричит об осторожности, никогда не переходят улицу. Государства, которые приносят жизнь в жертву безопасности, находят ее в могиле. Мой девиз: осторожность — последнее дело! И вперед, вперед, всегда впе…»
Сиделка (выходя из-за ширмы). Заткни фонтан, Попси: она готова.
Больная, в манто, в туфлях, задыхаясь, выходит следом за сиделкой и становится по левую руку вора.
Больная. Вот и я, Попс Один поцелуй, и я следую за вами.
Вор. Согласен. Ваш цвет лица еще оставляет желать многого, но (целуя ее) дыхание ваше сладостно, это дыхание свободы.
Чудовище. Что ее цвет лица! Посмотрите на мой!
Вор (выпуская больную и поворачиваясь к сиделке). Ты что-то сказала?
Сиделка. Нет. Поторапливайся, слышишь?
Вор. Это, должно быть, ваша матушка храпит, Мопс. Не скоро вы опять услышите эту мелодию. Пролейте слезу.
Больная. Ни единой. Будущее женщины не подле ее матери.
Сиделка. Если и вы начнете проповедовать, как Попси, то молочник придет раньше, чем мы уйдем отсюда. Не забудьте, мне еще нужно переодеться внизу. Попси, не бродит ли под окнами полисмен? Выгляни-ка. Осторожность превыше всего. (Торопливо выходит.)
Вор. На сей раз, в виде исключения, пусть будет так. (Подходит к окну.)
Больная. Глупый, полиция вас не тронет, если я заступлюсь. Это я рискую, что меня мама поймает.
Вор. Правильно. У вас, против всяких ожиданий, необыкновенно ясная голова. Дай бог, чтобы ваше похищение оказалось мне по зубам. Идем. (Выбегает из комнаты.)