Прозрачно море с пристани до дна –
И в солнечном, солено-свежем утре
Смотрю, как осторожная волна
Расчесывает водорослям кудри;
Как их упругий изумрудный сад
Вздымается и опадает живо,
И пузырьки серебряно скользят,
И дно мерцает золотым отливом.
Ложусь на доски теплые ничком
И руки в море опускаю быстро –
И вот он, в пальцах, мертвый, бурый ком.
И это всё. И пахнет солью пристань.
«Наш спор был жарок и высок…»
Наш спор был жарок и высок.
Мы шли и луг топтали дикий –
Крутили в пальцах колосок,
Срывали венчик повилики,
И мертвой бабочки крыло,
Не видя, к свету поднимали
(Оно круглилось и цвело
Отливом бархата и стали).
И жизнь была так молода,
И мир чудесней и огромней…
О чем мы спорили тогда?
Ты помнишь? Я совсем не помню.
«Помню полустанок под горой…»
Помню полустанок под горой,
Солнечную, рыжую скалу.
Пахло углем, камнем и жарой,
Потный паровоз шипел в пылу.
И когда напился паровоз,
Дрогнул поезд, поползла скала, —
А на ней мой колокольчик рос –
Прямо так – из камня, из тепла.
Легкий, зыбкий, бледно-голубой
На сухом невидимом стебле…
Для того мы встретились с тобой,
Чтоб расстаться тотчас на земле?
Чтобы поезд вылетел рывком
На равнину от горячих скал,
Чтобы долго синим огоньком
Ты в вечерней памяти мерцал.
ОТЪЕЗД
По тревоге вышли из теплушек,
В кудри виноградника легли.
Смерть кружила то звончей, то глуше.
Мирным солнцем пахло от земли.
Грозди хризолитово светили,
Медленный вынашивая мед.
Отщипнула… Улетают? Или
Вот, сейчас, вернется — разобьет?..
Нет, ушли. Во рту свежо и кисло.
Долго длились эти полчаса.
Узкой белой радугой повисла
В отгремевшем небе полоса.
Пахнет полем, солнцем, виноградом.
Лезем в разогревшийся ковчег.
Грохот тормозов. И снова рядом
Бег земли – разлуки трудный бег.
«Старый кот с отрубленным хвостом…»
Старый кот с отрубленным хвостом,
С рваным ухом, сажей перемазан,
Возвратился в свой разбитый дом,
Посветил во мрак зеленым глазом.
И, спустясь в продавленный подвал,
Из которого ушли и мыши,
Он сидел и недоумевал,
И на зов прохожего не вышел.
Захрустело битое стекло,
Человек ушел, и тихо стало.
Кот следил внимательно и зло,
А потом зажмурился устало.
И спиной к сырому сквозняку
Он свернулся, вольный и надменный,
Доживать звериную тоску,
Ждать конца – и не принять измены.
«О, как вы бесконечно далеки…»
О, как вы бесконечно далеки,
Дни школьной и чудесной несвободы:
Уроки, переменки и звонки,
Переэкзаменовки, бутерброды…
«Что лучше — вовсе счастья не узнать
Или узнать и потерять навеки?»
Как светится каштановая прядь,
Как свежи незаплаканные веки!
……………………………………
Каштановое съела седина,
И веки долгим горем тяжелеют,
И я стою одна, совсем одна
Над разоренной радостью моею, —
И, кажется, вся выжжена дотла…
Теперь я знаю — лучше, что была.
«Снега деревенского простор…»
Снега деревенского простор.
По сугробам синим козьи стежки.
На горе большой крестьянский двор,
Желтым светом теплятся окошки.
Выбираю крайнее окно,
По сугробам пробираюсь ближе…
Будто бы ты ждешь меня давно,
И сейчас в окно тебя увижу.
Будто бы — я к нам войду домой
В запахе сосны, мороза, теса, —
И с улыбкою на голос мой
Встанешь ты и бросишь папиросу.
Недоверчивый залаял пес.
Вечер. Лес. Пустынная дорога.
Близко-близко до морозных звезд…
Далеко до твоего порога.
«Птица крепкое гнездо свила…»
Птица крепкое гнездо свила
Из сухих стеблей и станиола,
Что с весенних побуревших елок
В радости хозяйственной сняла.
Той весной окончилась война.
Выросли птенцы. Гнездо упало…
Было их, искристых гнезд, немало,
Где с надеждой гибель сплетена.
«Из каких четвертых измерений…»
Из каких четвертых измерений,
Из каких чудесных кладовых
Льется запах краденой сирени
С неуклюжей лаской слов твоих?
Та сирень поникла и увяла
Через день – но вот который год
Я над ней склоняюсь всё сначала –
И она цветет, цветет, цветет…
«Встречный поезд в нежданном споре…»
Встречный поезд в нежданном споре
Победил, провеял, умчал –
И опять несется цикорий
У обветренно-бурых шпал.
Словно в сердце железным градом
Рухнул мир покинутый мой…
И сказала девочка рядом:
«Мама, мама, хочу домой!»
Но тихонько вздохнула мама,
Развернула ей шоколад:
«Этот поезд бежит всё прямо,
Не умеет идти назад!»
«Вот, добралась. Еще шумит в ушах…»