В неверном свете углей, вождь скорее угадал, чем увидел, отблеск драгоценностей, лицо со странными точеными чертами, длинные темные волосы, и стройный стан с гордой осанкой. За большой водой, незнакомка должна была по крайней мере сидеть в племенном совете, выбиравшемся из наиболее уважаемых женщин каждого клана и каждого племени и занимавшимся распределением земельных наделов, устройством хозяйства, и время от времени – назначением вождей. Место одной уважаемой женщины может быть занято другой уважаемой женщиной, особенно гостьей. Бегущий Быстрее Оленя кивнул, дева изящно опустилась на свернутую медвежью шкуру рядом с ним. Первоначально вождь переоценил возраст незнакомки из-за непринужденного величия, с которым она держалась – насколько он мог разглядеть вблизи, пришелице из-за большой воды никак не могло быть больше двадцати пяти лет.
Идущий в Собственной Тени, Тадодахо, и Оквахо в личинах, вырезанных из вяза, с прорезями для глаз и преувеличенно большими носами, встали у очага. Старший шаман сказал:
– Деревья растут из земли. В очаге, они превращаются в уголь, потом в золу. Смешивая эту золу с землей, мы возвращаем ей плодородие и замыкаем круг. Пусть и новый год обновит нас, как мы обновляем землю.
С этими словами, он принялся перемешивать золу в очаге пестом. К нему примкнули два шамана младших кланов. Идущий в Собственной Тени передал пест Бегущему Быстрее Оленя. Шаманы кланов волка и черепахи поступили так же, каждый со своим клановым вождем. Младшие вожди тоже помешали золу, и каждый вручил пест уважаемой женщине клана, после того, как те завершили обряд, должен был прийти черед дорогих гостей, за ними – кузнеца, охотников, сеятельниц кукурузы, и всех членов племени. Бегущий Быстрее Оленя остановился с пестом в легком замешательстве – старшая женщина его клана была в деревне у большой реки.
– Передавай пест гостье, – шепнул шаман клана медведя.
Это имело смысл – раз твой клан почитает гостей, почет будет оказан и гостям из твоего клана. Вождь почему-то смутился и выронил священный предмет. Упади он на пол, это не только продолжило бы полосу его неудач, но и было бы крайне неблагоприятным знаком для трех кланов племени холмов на весь начинающийся год. На счастье, дева из-за большой воды проявила ловкость и сообразительность одновременно, поймав пест и помешав им золу. Другой гость, согласно предсказанию Идущего в Собственной Тени действительно сам пришедший с севера, уже был готов продолжить обряд. Спустя непродолжительное время, все мужчины и женщины племени холмов, а также их посетители с севера и востока, внесли свой вклад в круг обновления.
Шаман каждого клана бросил в угли, продолжавшие тлеть в середине очага, по пригоршне заветных трав. Волшебный дым устремился к вытяжке и наполнил помещение. Вождь втянул носом терпко-сладковатый запах. Света не прибавилось, но очертания всех предметов стали отчетливее, а живые существа словно стали светиться изнутри. Узоры на лицах зажглись разными цветами, украшения на рукавах и подолах задвигались и побежали. За Идущим в Собственной Тени появилась полупрозрачная медвежья голова, с любопытством заглядывавшая ему через плечо. Змея в волосах Тадодахо расправила маленькие перепончатые крылышки и принялась летать вокруг его головы. На плече высокого вождя или шамана с востока, длиннохвостая птица с тяжелым клювом пророкотала таинственное, но неожиданно оказавшееся на грани понимания:
– Я пр-р-рар-родитель тар-ракана, Мой потр-рох – кр-расный мухомор-р. Пр-риди, пр-риди, вор-рона драна, Задер-ржим др-ружно волн напор-р.Соседка Бегущего Быстрее Оленя с явным любопытством наблюдала за происходящим. У нее на коленях уютно устроилось большеглазое полупрозрачное существо, одновременно похожее на маленького медвежонка и на детеныша морского змея, облизывая свое пушистое рыльце светящимся раздвоенным язычком. К этому существе тянулся, но не осмеливался его погладить, призрак без лица и без другой руки, в одежде из полуистлевшей ткани. Его тянул назад за пустой рукав еще один призрачный звереныш с преувеличенно большими клыками и со звездочками, зажигавшимися и гасшими в шерсти. У ног старого шамана с востока в длинной одежде, державшего в руках нечто мохнатое, возились странные небольшие существа, покрытые иглами, как дикобразы. Они свивались в клубки, разворачивались, втягивали подвижными заостренными носами струйки дыма, и вновь выпускали их колечками в направлении старика.
– Теперь время для пляски женщин, – объявил Идущий в Собственной Тени. Призрачный медведь за ним кивнул. – Мать земля родит и питает все живое, и матери нашего племени будут плясать в ее честь. С нами будут играть великий шаман племени друзей косаток, Защитник Выдр, с учеником, и шаман с востока из-за большой воды.