Кнур, по-прежнему не отрывая глаз от сине-бурости знахаря, наконец не выдержал:
– Слушай, совсем не дело, что я у тебя спрошу, но не спрошу, любопытство мне покоя не даст. Твоя свита…
– Мне ее по образцу старой Кари переделала из двух хитонов.
– А почему она такого цвета?
– Негоже жрецу Яросвета красоваться, как фазан или тетерев какой, в синей свите с цветочным узором. Вот, я ее луковой шелухой сам покрасил в правильный цвет.
– Кром, когда ты время нашел-то шелк обпакостить, – вступил Горм. – Спишь по два часа…
– Ладно, спросил я несуразицу, а теперь о деле. Вы мне недобрую весть, и я, поди, в долгу не останусь, – Кнур убавил голос. – Йормунрек всех, кто тайну огненных бочек даже пытается вызнать, живьем на крюк вешает. Меня спрашивал, откуда мы наши бочки взяли.
– И как же..? – Горм уставился на кузнеца.
– Вот, вишу на крюке, – развел руками тот. – Сказал, сколько у Гафлудиборга добыли, те все вышли, а дальше он допытываться не стал.
– Кто еще знает, кроме нас троих?
– Вегард, Родульф, потом Бреси мне помогал селитру толочь, и все. Больше никому живому рассказать не успели.
– Скверно вышло, – Хёрдакнуттсон поморщился, возможно, не только от усилий знахаря. – Вроде, в том что мы знаем, сила, а получается, что по нам же из-за этого Нидхогг плачет.
– Потому что это в знании, поди, сила, а в тайне каюк! – вдруг сообразил Кнур. – Надо потаенную весть послать в Роскильду, или в Глевагард Бельдану, или в Альдейгью Святогору, как йотунские бочки делаются. А там… Что один кузнец умеет, тому и весь цех научится! И была у меня еще задумка…
– Твоя правда, Кнуре! – воскликнул по-венедски ощутимо воспрянувший Горм. – Вот как бы весть послать, да не спалиться… Стой, Найденин муж, что в Альдейгье…
– Гунберн, зятишко твой? Точно! – обрадовался и Кнур. – Бельданов ученик, Святогор его слушает, и сам не дурак.
– Вестимо не дурак, мою сестру под венец затащил, – заметил ярл.
Тем временем, кузнец развивал мысль:
– Ни Йормунреку, ни дроттарам большого дела нет, что один кузнец другому пишет. Они нас замечают, только когда панцирь надо починить, или сковать что…
– Клеймо или кандалы для рабов, к примеру, – предложил знахарь.
– И вот что крепко на руку. Они и не ведают, что нам вдомек, – добавил старший Хёрдакнутссон. – Кнур, поговори с Бреси и Родульфом, а ты, Щеня, с Вегардом, когда очнется.
– С Бреси он не поговорит. Бреси под утро умер, – сообщил Щеня.
Сын ярла и сын кузнеца враз погрустнели обратно.
– С чего это он? Вроде в сознание пришел? – удивился Горм.
– Кабы я знал, – знахарь склонил голову. – Может статься, ему еще повезло. Всем нам надо было насмерть стоять.
– Что ж вы домой-то не пошли? Ни один обещанной воли не использовал, все здесь остались! – с укоризной сказал старший Хёрдакнутссон.
– Пока ты в беспамятстве лежал, мы собрались, кто в уме был, и решили, что тебя не бросим, – объяснил Кнур.
– Вы как раз скорее всем гуртом наоборот ума решились, – предположил Горм.
– Не скажи, – рыжий на миг задумался. – Ты волю нашу своей неволей купил, надо ее теперь с толком употребить. Разбежимся по домам, где бы те ни были, Йормунрек до нас рано или поздно доберется, да еще по одному. В Раумарики не сидел, дядю убил, на Мёр руку наложил, одного брата извел, Тилемарк прибрал, другого прикончил, Вестфолд заграбастал, Альдейгью разграбил, Свитью хитростью взял, теперь вот Килей, дальше Гуталанд или Этлавагр, а потом или опять на Гардар пойдет, или по Янтарному морю. Вернись я домой в Эйландгард, может, несколько лет спокойного житья только и выгадаю, пока снова драккары по реке не поднимутся. Нет, раз не сгинули, неспроста это, Яросвет нам, видно, особую долю определил – заедино нам ее и искать.
Кнур кивнул в согласии со знахарем и прибавил:
– Обратно же, тебя здесь на съедение Йормунреку с его воронами бросать… не по-товарищески это, поди…
– Не заслужил я такого товарищества! Скольких сгубил – Стира, Оттара, Кнута, Хродмара, Реннира, Корило, Сандра, Кьяра, Слоди… Что матерям скажу? Что сиротам? – Горм, как это было в обычае у потомков Сигварта наряду с коневодством, раздуванием щек, и сопением, попытался треснуть себя по лбу.
– А ну стой! – Щеня перехватил его руку. – И так половину мозгов, считай, вытряс, когда со стены слетел. Где сокровище разбойничье спрятано, небось, уже не помнишь…