Доктор взглянул на свою гостью и тут же об этом пожалел. Вытащив из кармана шелковый платок, он вытер лоб. Затем, сверкнув зубами, продолжил, но в голосе уже не слышалось прежнего воодушевления:
- И вот тогда я вспомнил про свой нож для нарезания хлеба...
Наступило молчание, но когда Доктор, наполнив легкие воздухом, чтобы продолжить, открыл рот, Графиня неожиданно спросила:
- А сколько вам лет?
Однако прежде чем Доктор Хламслив успел переориентироваться, раздался стук в дверь и вошел слуга с козлом.
- Идиот! Нужна коза, а не козел!
Проговорив это, Графиня тяжело поднялась с кресла и, подойдя к козлу, погладила его по голове. Козел потянулся к Графине, натянув веревку, на которой его привел слуга, и лизнул ей руку.
- Ты поражаешь меня, - сказал Доктор слуге. - Неудивительно, что ты так плохо готовишь. Неужели ты не мог отличить козла от козы? Уходи, любезнейший, уходи! Доставай другое животное, и во имя любви ко всему живущему, приведи животное женского пола! Иногда начинаешь задумываться, в каком безумном клянусь всем изначальным! - мире мы все живем, в каком безумном мире!
Слуга исчез.
Графиня, подойдя к окну и глядя на площадь-двор перед домом, медленно произнесла:
- Хламслив...
- Да, мадам?
- У меня тяжело на сердце, Хламслив.
- Вы имеете в виду, что у вас болит сердце, мадам?
- У меня болят и сердце, и душа.
Графиня вернулась к своему стулу, снова села на него и снова, как и прежде, опустила руки вниз так, что они свисали мимо мягкого сидения.
- Болит... в каком смысле, госпожа Графиня? И на этот раз в голосе Доктора не осталось и следа от его обычного насмешливого тона.
- В Замке строятся козни, - сказала Графиня - Я не знаю, что происходит, но что-то не так. В Замке что-то не в порядке. И она посмотрела на Доктора в упор.
- Козни? Что-то не в порядке? - наконец выдавил из себя Доктор. - Вы имеете в виду, мадам, что ощущается... эээ... чье-то плохое влияние?
- Я не знаю точно, что именно, но что-то изменилось. Я чувствую это нутром Присутствует некто...
- Некто? Где?
- В Замке. Враг. Призрак это или человек, я не знаю. Знаю, что враг. Вы понимаете?
- Понимаю, - сказал Доктор совершенно серьезно. Вся его ядовитая насмешливость полностью исчезла, - Это не призрак. У привидений нет страсти к мятежу.
- Мятежу? - громко вопросила Графиня. - Мятежу против кого?
- Не знаю. Но что еще вы, мадам, почувствовали, как вы выразились, своим нутром?
- Но кто бы посмел бунтовать? - прошептала Графиня, словно обращаясь к самой себе. - Кто посмел бы? И после небольшой паузы спросила:
- У вас есть какие-то подозрения?
- У меня нет доказательств, чтобы подтвердить мои подозрения. Но теперь я буду присматриваться и прислушиваться. Клянусь святыми ангелами, в Замке завелись силы зла. В этом нет сомнения. То, о чем вы говорите, совпадает с моими пока еще очень неясными ощущениями.
- В Замке зреет нечто еще более страшное. В Замке зреет вероломное предательство. - Графиня сделала глубокий вдох и затем очень медленно добавила: - И... я... уничтожу его... я вырву его с корнем... и не только ради Тита и в память о его отце, но прежде всего ради самого Горменгаста.
- Вы упомянули о своем покойном супруге, мадам, о его светлости Герцоге Стоне. Где находятся его останки... если он действительно мертв?
- В самом деле - где? Но здесь кроется еще кое-что. Как объяснить тот внутренний огонь, который искалечил его блестящий ум? Как объяснить тот внешний огонь, в котором, если бы не этот юноша Щуквол...
Графиня оборвала себя на полуслове, и в комнате на несколько мгновений наступило тяжелое молчание, которое на этот раз нарушил Хламслив.
- А как объяснить самоубийство его сестер? Исчезновение шеф-повара, который, кстати, исчез в ту же ночь, что и ваш супруг? И все это случилось за один год! И в этот период - может быть, чуть больше года - произошли десятки других странностей. Что за всем этим стоит? Клянусь всем таинственным, мадам, - тяжесть легла на ваше сердце неспроста.
- И нужно думать о будущем Тита, - сказала Графиня.
- Совершенно верно. И нужно думать о будущем Тита, - эхом повторил Доктор.