– Надо вам почаще кататься верхом, – заметил он. – Горожане так не развиты физически!
Моргана напряглась.
– Я не горожанка! – ответила она довольно резко и сжала кулаки. Но спорить с ним не было смысла. Она с досадой обернулась и стала разглядывать виллу.
При близком рассмотрении она производила не меньшее впечатление: дом состоял из двух этажей, верхние комнаты опоясывали балконы, и Моргана подумала, что оттуда открывается захватывающий вид. В центре двора бил фонтан, его окружала изысканная коллекция цветущих кустарников, по фасаду, украшенному колоннами, вился, оплетая все стены, дикий виноград. Двор был обнесен высокой стеной, и только солнце могло преодолеть ее, даря жизнь этой буйной растительности.
Пока мальчик занимался лошадьми, Луис взял чемоданы и подошел к Моргане.
– Идемте, – сказал он. – Я убежден, что мама уже знает о нашем приезде и с нетерпением ждет знакомства с вами.
Моргана страдальчески взглянула на него.
– Я вам не верю, – сказала она. – Судя по тому, что говорил Рикардо...
– Забудьте о том, что говорил Рикардо, – негромко посоветовал он. – Идемте!
Моргана тяжело вздохнула и пошла вслед за ним через вымощенную камнем террасу и двойные двери в дом.
Они оказались в обшитом деревянными панелями вестибюле, отделанном под светлый дуб. По полу, тоже деревянному, начищенному до блеска, были разбросаны кожаные коврики, здесь стоял тяжелый комод красного дерева, на котором красовалась ваза с великолепными белыми орхидеями. Наверх шла лестница с ажурными чугунными перилами, а двери справа и слева от них вели в покои в нижнем этаже дома. Как только они вошли и Моргана еще не успела разобраться в своих первых смешанных ощущениях, одна из дверей отворилась. Навстречу им вышла женщина.
Если дом поразил Моргану красотой и элегантностью, то его хозяйка, сеньора Марианна Сальвадор, поразила ее еще больше. Она была так не похожа на то, что Моргана представляла себе: она была так стройна, так шикарна и величественна, настолько походила на жену ответственного государственного деятеля, что Моргана, взволнованная, прижала руки к горлу и вдруг остро ощутила, в каком она сейчас неряшливом виде.
Луис уже поставил на пол ее чемоданы и шел навстречу матери. С нескрываемой нежностью он взял ее руки в свои и нагнулся, чтобы она могла коснуться губами его загорелой щеки.
– Марианна! – пробормотал он почтительно, потом повернулся. – Марианна, познакомься с сеньоритой Мэллори. Моргана, это моя мать!
Моргана неловко шагнула вперед, вытирая ладони о штаны, прежде чем протянуть руку этому утонченному образцу португальской элегантности.
– Как... как поживаете? – вежливо спросила она.
– Добрый день, сеньорита, – отвечала Марианна Сальвадор. Темные глаза пристально разглядывали Моргану. Потом она перевела их на сына, и ее взгляд смягчился самым чудесным образом.
– Ты что-то поздно, Луис. Я уже начинала сомневаться, приедешь ли ты вообще.
Луис развел руками.
– Я же сказал, что приеду, Марианна, – нежно ответил он. – Разве я не человек слова?
– Ну конечно, Луис, конечно, – ответила она значительно. Луис посмотрел в сторону Морганы, выражение его глаз было непроницаемым.
– Вот здесь ты будешь жить, Моргана, – сказал он безо всякого выражения. – Надеюсь, у тебя хватит ума понять, что отсюда ты не сможешь сбежать.
Щеки Морганы расцвели яркими пятнами.
– Я запомню это, сеньор, – натянуто выдавила она.
Он резко вскинул голову.
– Я же разрешил вам называть меня по имени, – хмуро напомнил он.
Моргана распрямила плечи.
– О да, О Халкао, – пробормотала она и осталась очень довольна, когда от этих слов он помрачнел еще больше.
Его мать следила за ними с любопытством в глазах, а потом сказала:
– Луис, ты, разумеется, останешься к ужину?
Сын покачал головой.
– Увы, нет, я должен возвращаться, – ответил он быстро. – Я и так уже потерял слишком много времени. У меня много работы.
Марианна обеими руками схватила его за запястье:
– Сынок, ты... ты будешь осторожен?
Луис нежно улыбнулся ей, такой улыбкой, которой Моргана никогда раньше не видела на его лице и которая глубоко взволновала ее, потому что в ней были любовь и нежность. Она подумала, как замечательно было бы, если б когда-нибудь он улыбнулся так ей, и отвела взгляд в сторону, чтобы не позволить ему занять место в своем сердце.
– Я буду осторожен, Марианна, – ответил Луис матери. – Разве когда-нибудь было иначе?
Та покачала головой, сжимая губы, и Моргане стало неловко от этого всплеска чужих эмоций. Чтобы скрыть замешательство, девушка повернулась и выглянула через стеклянные панели двери во двор. Солнце садилось за верхушки гор, и длинные тени раскрасили террасу багровыми тонами. Моргану вдруг охватила странная меланхолия, ей до боли захотелось оказаться в родной обстановке, среди знакомых людей, стало тоскливо и горько. Сколько ей придется жить здесь и чему она обязана таким вниманием к себе, почему ей оказывают такое особое гостеприимство? Не лучше ли было остаться с остальными пассажирами? Разве не было бы ей с ними надежнее и безопаснее?
Моргана машинально откинула прядь со лба. Незачем принимать все так близко к сердцу, это глупо. Она должна собраться с духом и, что бы ни случилось с ней в дальнейшем, быть к этому готовой, а не воспринимать события так болезненно. «Но почему непременно должно случиться что-то плохое?» – вдруг спросила она сама себя. Почему ей вдруг стало страшно, почему показалось, что ее могут обидеть, почему она так растерялась, почувствовала себя несчастной и опустошенной? Она до сих пор только следовала за событиями, а сама не контролировала ситуацию. Может быть, то, что ее привезли сюда, сейчас было для нее самым лучшим решением? Может быть, разлука с предметом всех ее мыслей и чувств немного охладит и успокоит ее? О, она так на это надеялась! Луис Сальвадор не похож на остальных мужчин, и, сколько бы Моргана ни пыталась убедить себя в обратном, он-то и был основной причиной ее отчаяния.
Через мгновение Луис подошел к ней и внимательно взглянул в ее лицо.
– Что ж, Моргана, – сказал он. – Я уезжаю. Вернусь дня через два... может быть, через три.
Моргана напряглась:
– Вы не можете сообщить мне, надолго ли я здесь?
Глаза Луиса потемнели.
– Нет. Но вам будет здесь хорошо, вас обеспечат всем необходимым. Надеюсь, вы не против?
Моргана хотела возразить, но осеклась. Марианна следила за сыном с нескрываемым недовольством, и, словно бы чувствуя это, Луис шагнул к двери. Мать тут же подошла к нему, и они снова обменялись поцелуем. Луис вышел, не сказав Моргане больше ни слова.
После его ухода девушка почувствовала себя ослабевшей и совершенно неспособной иметь дело с женщиной такой сильной воли, какой, по-видимому, обладала Марианна Сальвадор. Она не могла себе представить, как они будут общаться, тем более что у Морганы не было никакого опыта подобного общения. Она кинула последний, прощальный взгляд во двор, за стеклянную панель двери, и увидела, как мальчишка открывает тяжелые деревянные ворота и Луис на вороном жеребце легким галопом выезжает из них. Потом ворота снова закрылись, и мальчик ушел.
На мгновение Моргану с ног до головы пронзила острая боль, почти парализовавшая ее. Марианна Сальвадор любопытным взглядом окинула ее внезапно побледневшее лицо, а потом сказала:
– Идемте! Я покажу вам вашу комнату, потом мы поужинаем. Беньо!
Моргана подумала, что последнее слово означало какой-то приказ ей, но в эту же секунду из двери в конце коридора показался человек, и она поняла, что так зовут слугу. Он вежливо поклонился в сторону Морганы, и Марианна указала ему, чтобы он взял чемоданы гостьи. Моргана на подкашивающихся ногах пошла вслед за хозяйкой по покрытой толстым ковром лестнице и, несмотря на свое состояние, молчаливо восхищалась затейливой резной балюстрадой и высокими арочными сводами. Они дошли до длинной узкой площадки, Марианна распахнула дверь справа от них и, входя в нее первой, сделала Моргане жест, чтобы та следовала за ней.