Мышонок соскочил с туловища Властителя в воду и тихонько проговорил:
– Теперь подобреешь, царь-государь, батюшка, – пискляво засмеялся мышонок и стал грести к судну.
– Ладно, будь по-твоему, – выговорил Властитель, отдышавшись. -На первый раз я тебя прощаю и отпускаю с миром, – наконец выговорил он. – Но помни, если ты опять попадёшься мне на глаза и без разрешения отправишься в плавание, пощады не жди, – грозно предупредил Властитель подводного царства.
С этими словами он плавно погрузился под воду, и в мгновение ока всё вокруг, как по мановению волшебной палочки, начало успокаиваться, пока не наступило полное затишье.
– И на этом спасибо, давно бы так, – довольно пропищал баловник-мышонок, поспешив к Роланду.
– Сердечно благодарю тебя, Властитель подводного царства. Ты мне и моим друзьям сделал поистине царский подарок. Никогда не забуду твоей доброты и твоей помощи в трудную минуту. Обещаю, на обратном пути не ступлю на судно, не спросив твоего разрешения.
А тем временем, обитатели подводного царства, не теряя времени, подняли судно. Залатали, заделали песком, тиной, водорослями пробоину, рыбьим жиром надёжно закрепили, заклеили. Вот теперь путешественники, которым по счастливой случайности довелось родиться вторично, продолжили свой нелёгкий путь.
Волнительные ожидания
А тем временем спокойная, размеренная, налаженная жизнь обоих королевств была нарушена.
Как вы помните, всё остановилось в тот самый момент, когда в доме короля Луи-Филиппа случилось большое несчастье – принцессу Луизу злой жестокий Колдун превратил в Горную лань. Заколдованная принцесса в тот же час пропала, а на её поиски отправился влюблённый принц Роланд.
Прошёл год, но его отец король Карл-Иоанн не получил от сына ни единой весточки. Чудовищные предчувствия будоражили мозг короля Карла-Иоанна. Он то и дело выглядывал из окна почтовую карету в надежде, что сегодня, наконец, сын подаст весточку. Но, увы… посыльный привозя депешу, отмалчивался, в ответ лишь качал головой, когда король Карл-Иоанн справлялся у него:
– Вильгейм, письмо от принца привезли?
Посыльный, понимая состояние его Величества, не проронив ни слова, передавал всю корреспонденцию и быстро уезжал. Он много лет был знаком с Карлом-Иоанном, относился к нему с глубоким уважением и почтением. В этой непростой ситуации он избрал определённую тактику поведения, которая сводилась к одному, – своим появлением не травмировать короля.
Время летело быстрее птицы, а ничего не происходило и не менялось в той запутанной, полной загадок ситуации, в которой оказались две почтенные семьи.
Горе поселилось в обоих королевствах. Оно главенствовало, навязывая вельможным особам свой статус и характер бытия. Королева, супруга короля Луи-Филиппа, несмотря на свою прагматичность, сильно горевала. Она не могла думать ни о чём, кроме как о дочери. Плакала днём и ночью. Каждый день королева посещала часовню, которая находилась на территории королевства, и молилась, молилась, неустанно молилась о спасении дочери без остановки и без устали. Силы оставляли её, супруга Луи-Филиппа заболела и слегла, потеряв интерес к жизни.
Короли мужественно держались, ежедневно встречались, обмениваясь новостями. Но всё это делалось для отвода глаз и завязки разговора, но никак не касалось их детей. О главном они умалчивали, боясь говорить, но даже в безмолвии в их взглядах просматривалась невыразимая печаль, боль, тоска, душевные терзания и беспрерывные поиски решения наиглавнейшего вопроса.
Однажды король Луи-Филипп отважился на разговор. Предел его терпения и безысходность душевного монолога наступили. Луи-Филипп предпринял попытку поговорить с соседом, надеясь с его помощью и путём глубокого анализа, который достигается в конструктивном диалоге, найти самое выверенное и подходящее решение.
И вот, когда король Карл-Иоанн в один из дней прибыл в его королевство, он, пригласив его к чаепитию, начал беседу.
– Друг мой, сегодня ровно год, как Роланд уехал. За всё это время мы не получили от него ни одной весточки.
– Да, ровно год прошёл, я как раз сегодня об этом думал, – задумчиво произнёс король Карл-Иоанн и тихо добавил, теребя руки, – ни одной весточки.
– Я теряюсь в догадках, что могло произойти, почему Роланд не нашёл возможности подать нам весть? – рассуждал король Луи-Филипп.
– И я, друг мой, теряюсь в догадках. Это так не похоже на моего сына. Он всегда отличался пунктуальностью и дисциплинированностью. Клянусь Вам, я уверен, случилось нечто непредвиденное, что помешало ему известить нас.