Мингельт хлопотал по хозяйству. Заносил в дом распиленные бруски брёвен, подбрасывал их в печь, чтобы поддерживать тепло в избе и в ночное время.
Роланд помогал ему, забирал бруски и укладывал их в стопку. Рядом с горницей было подсобное помещение. Большую часть брусков принц относил туда, остальное оставлял рядом с печкой.
– Спасибо, мой дорогой помощник. Почему не идёте отдыхать? – поинтересовался Мингельт.
– Вы такой прекрасный человек, не хочется с Вами расставаться.
– Лукавишь, принц. Признайся, ждёшь моих откровений?
– Не буду скрывать. С нетерпением жду.
– Если так, удалимся в дальнюю комнату, где я обычно работаю, там мы никому мешать не будем. Пусть отдыхают.
Он проследовал по узкому коридору вглубь избы и завёл принца в свой кабинет. Зажёг лучину.
– Ну, вот теперь можем поговорить. Ты готов?– другим тоном спросил Мингельт, повернулся к Роланду и посмотрел ему в глаза. – Предлагаю отложить до завтрашнего дня. Разговор длинный, – категорично заявил хозяин.
– Я весь во внимании, – твёрдым уверенным голосом ответил принц.
Он настроился услышать нечто новое, необычное, неизведанное, полное загадок и приключений, с чем ему, принцу Гизами, ещё не приходилось соприкасаться.
– Тогда слушай. Всё, что ты узнаешь, имеет длинные корни, происходило тысячи лет тому назад в других странах, на других материках. Когда я начал свою исследовательскую миссию, был молод, здоров, крепок духом и телом. Стремление к познанию, новым открытиям заглушало все другие интересы. Где только я ни побывал. То, что я поведаю тебе сейчас, касалось моих исследований водного пространства и их глубин. Разные события происходили на этом пути: случались воистину удивительные истории, научные открытия, а бывали и мучительные, невыносимо грустные, пропитанные потерями, потрясениями и даже разочарованиями. Мингельт задумался. Гамма чувств пронеслась вихрем в его душе, и пробежалась по лицу, оставив отпечаток страдальческой гримасы. Молчание затянулось.
Роланд не мешал ему. Он сидел тихо и терпеливо ждал.
Хозяин перевёл дыхание.
– Что это я…ах, да. Так вот, в один прекрасный день меня посетила чудесная мысль. Накануне ночью мне привиделось во сне, что мы достигли небывалой красоты островов. Расположены они были относительно недалеко друг от друга, образуя видимую дугу, напоминающую радугу. Видел когда-нибудь радугу? – спросил он.
– Приходилось. Очень красивое запоминающееся зрелище.
– Вот видишь. И так жадно я всматривался в манящую картинку, что мне непременно захотелось побывать там и своими собственными глазами увидеть наяву это видение. С этими мыслями я проснулся и рассказал своим друзьям. Мы рассчитали и обдумали маршрут. Те малые, незначительные детали, которые мне удалось разглядеть во сне, дали возможность обсудить с командой план действий, взвесить все «за» и все «против», и принять решение, в каком направлении нам двигаться. Плыли мы долго, на пути встречалось много разных препятствий… я опускаю подробности, иначе не закончу свой рассказ и через год. В результате мы достигли искомого места, и перед моими глазами предстала та же картинка, что и во сне, только неописуемо богаче и красивее. Ты знаешь, словами изложить сложно. В работе над материалами, которые я привёз из экспедиций, мне приходилось на какое-то время входить в роль стихотворца. Представляешь?
Мингельт незаметно перешёл на «ты». Роланд не придал этому никакого значения.
– Стараюсь представить, – ответил он.
А Мингельт продолжал:
– Что меня поразило. Слушай внимательно. Первыми поселенцами островов были люди-гиганты свыше двух метров ростом.
– Как такое возможно? – спросил Роланд.
– Замечу, это самые маленькие, а остальные достигали нескольких метров.
– Трудно поверить.
– Но это так. Эти люди отличались силой, необычайной смелостью, выносливостью, их внешний облик был ярким и выразительным. Как это ни покажется странным, на их лицах заметно считывался интеллект. Все, как на подбор, белокожие, голубоглазые, рыжеволосые. Разговаривали они только на своём языке – губами. Никто не слышал, о чём они говорили, но они отлично понимали друг друга. В жён отбирали юных девушек по своему вкусу. Ещё до брачного ритуала мужчины отправляли своих избранниц в другое поселение, где их откармливали до ста килограммов живого веса. Мужское большинство островов придерживалось мнения, что только такая женщина способна рожать много детей, сохранять, оберегать домашний очаг, выдерживать все жизненные неурядицы и тяготы. Первые поселенцы вели хозяйство, успешно развивали земледелие, скотоводство. А какими ремесленниками они были, не выразить словами. Гончарное дело – истинное искусство преобладало в их промыслах. Посмотри, на печи стоит кувшин расписной, это их работа. Забегаю вперёд. Перед отплытием они преподнесли мне его в подарок. Моя драгоценная супруга очень любила этот кувшин, и каждое утро к завтраку подавала в нём парное молоко, только что надоенное ею. Она ведь у меня выросла в старинном купеческом доме. Её отец был богатым человеком, владельцем большого состояния. У них было большое хозяйство. Начались междоусобицы, войны. Семья потеряла всё, что имела, вынуждено покинула родные места и перебралась в наши края. Здесь я свою любовь и встретил, – рассказывал Мингельт с необычайной грустью в голосе. Он замолчал, желваки забегали по лицу. Воспоминания будоражили глубинные чувства, незаживающие раны, связанные с потерей супруги.