Чуть побледнев, с капельками пота на аккуратно зачесанных седеющих висках, Любомир Крыж с надеждой и страхом смотрел в спину проезжего иностранца. Неужели он ничего больше не скажет ему?
Фрэнк Билд, перелистывая словарь, не спеша продвигался к выходу, не интересуясь переживаниями одного из доверенных ему агентов «Бизона». Он уже взялся за ручку двери, уже занес ногу, чтобы переступить порог магазина, и вдруг круто повернулся и пошел назад.
— Послушайте, — сказал он, бросая на прилавок словарь, — этот экземпляр имеет существенный брак: загнутые и плохо обрезанные страницы.
Извиняясь и растерянно суетясь, Крыж нашел другой экземпляр словаря, удовлетворивший привередливого покупателя.
Передавая бракованную книгу, Фрэнк шепнул: «Посмотрите 219». При этом он положил на прилавок лайковую перчатку, чем-то туго набитую, и многозначительно указал на нее продавцу глазами. Тот в одно мгновение отправил «посылку» под прилавок. Покупатель стоял спиной к кассирше, закрывая собой продавца, и она ничего не могла увидеть.
— Вот теперь дело другое, — сказал Фрэнк Билд, пряча словарь в карман макинтоша. — До свидания.
Проходя мимо кассирши, он приподнял шляпу, поклонился ей…
Часом позже Фрэнк Билд, выполнявший функции связника разведцентра «Юг», встретился и со вторым агентом — «Гомером». И первое и второе задание «Бизона» он выполнил одинаково старательно, принимая все меры предосторожности и маскировки. Он не знал того, что первый агент назначался яворским резидентом всерьез, а второй лишь фиктивно, для отвода глаз советской разведки. В операции «Горная весна» сомнительный агент «Гомер» так и значился: приманка. Ничего другого от него и не ждали. Пусть привлечет на какое-то время к себе пристальное внимание советской разведки. Впоследствии органы государственной безопасности, наверно, поймут свою ошибку, но уже будет поздно: операция «Горная весна» будет завершена.
Так рассуждал «Бизон».
…Едва закрылась за иностранцем дверь Книготорга, — кассирша выбежала из своей стеклянной будочки и приступила к атаке Крыжа. Он охотно удовлетворил ее любопытство, но рассказал ей, разумеется, далеко не все то, о чем говорил с покупателем.
Кассирша снова скрылась в стеклянной будке. Выждав немного, Крыж достал англо-русский словарь, подмененный связником, аккуратно, почти незаметно вырвал листок со страницей 219 и спрятал в карман.
Вечером, вернувшись домой, он задернул на окне плотную занавеску, выпотрошил содержимое перчатки, врученной ему посланцем «Бизона». Это были новенькие в крупных купюрах доллары. Крыж пересчитал их, спрятал. Потом он извлек из потайного места флакон с прозрачной жидкостью, бережно проявил то, что было начертано между печатными строками словарной страницы. Расшифрованная Крыжем инструкция была немногословной. Агенту N 47, имеющему кличку «Крест», предписывалось в самом срочном порядке возобновить прерванную работу, но уже не в качестве рядового агента, каким он был раньше, а яворского резидента. Тайное письмо заканчивалось следующими словами: «В ближайшее время к вам явится «Черногорец». Обеспечьте ему в вашем доме надежное убежище. Выполняйте все его указания, «Бизон».
Любомир Крыж еще и еще раз перечитывал инструкцию. Резидент! Столь значительное повышение взволновало его. Как это надо понимать? Почему его долго держали на задворках, почему теперь, когда меньше всего можно было рассчитывать на благосклонность «Бизона», он выдвигается в резиденты? Означает ли это, что его испытали, что нашли достойным такого доверия? Или на него пал выбор лишь потому, что нет сейчас в Яворе более подходящей кандидатуры? Любомир Крыж за время своего служения «Бизону» много раз удостоверился, что наивно ждать от хозяина высокой справедливости. Пока даешь ценные сведения, добытые с риском для жизни, ты нужен, получай деньги. Пока не попался, пока на твой след не стали советские разведчики, пока ты безопасен для существования резидента, тебя оберегают и опекают твои тайные друзья. И они же отправят тебя на тот свет, если опростоволосишься. Значит, здраво рассуждая, повышение в резиденты — не знак особого доверия к нему, Крыжу, а необходимость, вызванная гибелью Дзюбы.