Витязь тем временем рвался дальше, вглубь весеннего леса. Смолярчук укоротил поводок, скомандовал:
— Спокойно! Сидеть!
Овчарка сейчас же выполнила команду, села на задние лапы, но успокоиться не могла, тихонько скулила и не сводила настороженных глаз с зеленой чащи, где скрылся зверь. И лишь постепенно успокоилась.
Пограничники расположились на большом камне. Сняв шапки, расстегнув воротники гимнастерок, они с удовольствием закурили. Отдохнув, оглядевшись, они вдруг увидели, что их со всех сторон обступает чудесная закарпатская весна.
На гибких пушистых березовых побегах стланика, полускрытого мохом, раскачивались, трепеща крылышками, пестрые бабочки. Разогретая земля курилась легким дымком. Сквозь ржавые листья, сквозь опавшую хвою и мшистый покров пробивались синие созвездия фиалки и жемчужные гроздья ландыша.
Над розовыми и пахучими цветами волчьего лыка, над сырой ложбиной, где цвела черная ольха, деловито гудела армия лесных пчел, собирающая ранний мед.
Дальше, за ложбиной, на каменистом солнечном склоне, живой колючей изгородью поднимались заросли держи-дерева. Его растопыренные во все стороны ветви щедро облиты мелкими золотисто-желтыми цветами, похожими на колокольчики. Подует оттуда ветерок — и кажется, что хрустально звенит лес.
Кизиловое дерево не зеленело еще ни одним листочком, но зато оно пылало нежнолимонными цветами.
В каменистых расщелинах, в морщинах скал и утесов краснели ветки горной руты.
Омела уже вскарабкалась на второй и третий ярусы ветвей берез и сосен и распустила там, на большой высоте, чтобы всем было видно, свои ранние цветы.
Солнце не показывалось из-за леса, но лучи его все-таки проникли сюда, в дремучие заросли: они лежали на поверхности лужи, оставшейся от недавних дождей, они проборонили тонкими золотыми зубьями изумрудные, белые, черные, зеленокоричневые ветвистые и ковровые мхи, они перебегали с ветки на ветку, омывали своим преображающим светом старые камни, молодили угрюмые папоротники, прокладывали дорогу пчелам к их медовым источникам, пронизывали до дна родниковые чаши, украшали землю причудливым узором, какой и не снился самому великому чеканщику, золотых дел мастеру.
Смотришь на все это — и тебе, как и весне, хочется цвести своими делами, своей жизнью-, своими думами и надеждами.
…Тюльпанов докурил сигарету, поправил шапку и, солидно откашлявшись, будто собирался произносить речь, поднялся с камня, посмотрел на Смолярчука. Лицо молодого солдата было напряженным, торжественным.
— Товарищ старшина, разрешите обратиться по личному вопросу? — проговорил он твердо и четко.
Смолярчук посмотрел на него с удивлением:
— Что это вы так официально? Обращайтесь.
— Товарищ старшина, вы когда вернетесь на свою заставу?
— Как прикажут. Думаю, дня через три. Почему это вас интересует?
Тюльпанов помолчал, пристально рассматривая темную, с затвердевшими мозолями ладонь.
— А на пятой заставе у вас есть помощник? — спросил он, снова устремив взгляд на Смолярчука.
— Нету пока. Ранен мой помощник, лежит в госпитале. А что?
— Возьмите меня с собой на пятую. Я так буду у вас учиться, так буду вам помогать…
— Зря ты меня избрал своим учителем, товарищ Тюльпанов. — Смолярчук тяжело вздохнул. — Недолго мне осталось жить на границе. Кончается моя служба, Жду демобилизации.
— Демобилизуетесь? Вы? Зачем?
— Как это «зачем»? Что ж, по-твоему, я должен здесь до старости служить?
— А что вы будете делать, товарищ старшина, после демобилизации?
— Работы на мою долю хватит дома.
— Хватит, конечно, но такой, как здесь, не найдется.
— Найду, не тревожься. Человек рождается для мирной жизни, а не для военной. Женюсь, обзаведусь семьей. Между прочим, дома, в Сибири, меня ждут не дождутся. Тракторист я, механик, не забыл?
— Тракторист, конечно, профессия хорошая, но следопыт еще лучше. — Тюльпанов перевел грустный взгляд на Витязя. — Значит, осиротеет овчарка?
— К тому времени, пока мне демобилизоваться, я постараюсь, чтобы с нею кто-нибудь подружился. Сиротой не оставлю.
— Так подружите со мной, товарищ старшина! — воскликнул Тюльпанов.
Смолярчук для видимости, порядка ради, решил сдаваться не сразу.
— Не со всяким пограничником захочет дружить мои Витязь. Характер у него крутой.
— От меня он не откажется. Еще до вашей демобилизации подружимся. Успеем! В один день пять суток буду укладывать.