Громада выдохнул дым из своей черной трубки в сторону Шатрова и сейчас же разогнал его рукой.
— Товарищ полковник, ваше слово!
Шатров поднял голову, рассеянным взглядом окинул шпионское снаряжение, разложенное на столе:
— И мне не нравится все это, товарищ генерал. Но больше не нравится другое. Почему и когда отравился этот посол «Двадцать первого»? Мне скажут, что он раскусил ампулу с ядом, не желая попасть живым в руки пограничников. А я не соглашусь.
Зубавин понял весь сложный ход мысли Шатрова. Он уже был в состоянии ответить на вопрос, поставленный Шатровым, но молчал: считал недостойным воспользоваться плодами чужих размышлений.
— Почему я не соглашусь с такими возражениями? — продолжал Шатров. — По двум причинам. Первая: во рту нарушителя мы не обнаружили осколков ампулы с ядом. Вторая: идя по следу нарушителя, мы видели, каким тяжелым был его путь, особенно последние двести метров. Так, как шел он, мог идти только смертельно раненный. Да, скажут мне, но в самый последний момент, при задержании, он бешено сопротивлялся, пытался застрелить собаку. Это ничего не значит: отчаяние придавало ему силы. Значит, пограничники связали нарушителя в тот момент, когда он уже агонизировал… Значит, он отравился задолго до того, как почувствовал безвыходность своего положения. Спрашивается: зачем и по каким причинам он это сделал? — Шатров усмехнулся. — Жизнь надоела? Вряд ли. Надо искать другую причину. Она, на мой взгляд…
Шатров замолчал, пристально глядя на входившего в кабинет капитана — начальника медчасти погранотряда. Военврач положил перед генералом лист бумаги — заключение о результатах вскрытия трупа. Громада молча, внимательно прочитал его и сказал:
— Наши предположения подтверждены. Яд принят вместе с коньяком за два часа до наступления смерти.
— И яд, конечно, принят не добровольно, — подхватил Шатров. — Кто-то влил в коньяк медленно действующую отраву. Кто же? Тот, кто направлял эту рабочую скотину, кто затеял с нами большую игру. Короче говоря, товарищи, я теперь окончательно убежден в том что разведцентр Крапса нас до сих пор дурачил. «Гомер» не резидент, а огромное чучело. И этот отравленный не связник, а декорация. И оба они — прикрытие операции «Горная весна», атака на ложном направлении. Крапс пожертвовал малым, чтобы спасти большее. Цель оправдывает средства. Что же нам делать? — спросил Шатров, глядя на генерала.
Несмотря на всю важность вопроса, Громада засмеялся:
— А то самое, что и раньше. Позволять себя дурачить. То есть делать вид, что считаем резидентом «Гомера», а тем временем принимать энергичные меры к поискам настоящего и нащупывать исходные позиции «Горной весны». На что рассчитывал разведцентр, посылая этого лжесвязника к лжерезиденту? По-моему, Крапс был уверен, что его посол попадется, что мы не захватим его живым и что возликуем, обнаружив при нем столько доказательств того, что он шел к резиденту Батуре. А каков дальнейший расчет Крапса? Он полагает, что мы должны теперь сосредоточить свое внимание на Батуре. Так не будем обманывать ожидания «Бизона»! Пусть Батура останется пока на свободе. Он теперь никуда не уйдет от нас и не представляет на данном этапе опасности. По-моему, мы должны вести наблюдение за нищим грубее, демаскированнее и этим самым доказать настоящему резиденту в Яворе, пока неизвестному нам, что мы попались на удочку Крапса. Нет возражений?
Совещание было прервано появлением в кабинете Зубавина начальника штаба погранотряда.
— Товарищ генерал, ваше приказание выполнено, Разрешите доложить?
— Докладывайте.
— При обратной проработке следа нарушителя границы на каменистом склоне горы обнаружен еще один след. Предполагаем, что второй нарушитель преодолел границу верхом на первом.
— Не может быть! — сердито возразил Громада. — После «Колумбуса» вам долго будет мерещиться, что все лазутчики преодолевают границу его способом. Не может этого быть! — повторил Громада. — Примитивно! Шаблонно! Где старшина Смолярчук?
— Пробивается по второму следу. Но он так обработан химикалиями, что его плохо берет Витязь. Одна надежда на следопыта Смолярчука. Какие будут приказания, товарищ генерал?
Громада повернулся к Шатрову и Зубавину:
— Поехали на границу!
Начался, как обычно бывает в таких случаях, поиск.
Длительные, многодневные поиски, организованные силами пограничных войск на широком фронте, закончились безуспешно. Второй нарушитель границы бесследно исчез.