— Слушаюсь, сэр. — Крыж улыбнулся, пытаясь превратить разговор в шутку.
— Напрасно смеетесь, Любомир. Я совершенно серьезно предупредил вас. И еще одно предупреждение: если вы еще раз попытаетесь рыться в моих вещах…
— Что вы, сэр!
— Да-да! Если вы еще раз устроите обыск в моем убежище, я разложу вас на цементном полу, сорву штаны и беспощадно высеку. Вот, все предупреждения сделаны. Теперь поговорим о том, что вам надлежит делать. Как вы уже знаете, завтра к вам в магазин явится шофер Ступак. Вы ему передадите записку следующего содержания. Берите симпатические чернила, бумагу и пишите… «В ближайшую среду, ночью, в квадрате 19-11, на Сиротской поляне спустится с неба «посылка». Она ждет вас в старой штольне. Подберите ее, замаскируйте дровами и доставьте в Явор, на Гвардейскую».
Крыж перестал писать, поднял голову и умоляющими глазами посмотрел на Файна:
— Сэр, подвергаете себя страшному риску. По следам «посылки» сюда могут прийти пограничники.
— Могут! Если нам с вами не повезет, то мы их встретим как следует. Стреляю я без промаха на расстоянии до пятидесяти метров. Вам же придется воспользоваться гранатой.
— Сэр, есть другой выход.
— Какой?
— Спрятать «посылку» в лесу. И взять ее, когда она понадобится.
— Нельзя, Любомир. Мы должны действовать только по плану, выработанному «Бизоном». Итак, пишите: «Подобрать «посылку» в указанном квадрате и доставить ее в Явор, на Гвардейскую».
Крыж покорно склонился над бумагой.
Глава шестнадцатая
В большом долгу я перед тобой, читатель! Пора, давно пора рассказать тебе о Терезии Симак, вокруг которой в первой части настоящего повествования развернулось столько важных событий.
Нежданный и негаданный приезд Ивана Белограя, ее заочного друга, ошеломил Терезию. Белограй показался ей таким хорошим, так он тронул ее, что она на какое-то мгновение забыла все на свете: и строгую мать, и любивших посудачить соседей, и даже Олексу Сокача, который был для нее больше чем другом. Она давно любила его, и он любил ее. Осенью они собирались пожениться.
К счастью для Терезии, она скоро опомнилась. Правда, это произошло не без помощи старшины Смолярчука. Он разыскал ее на берегу Тиссы. Сейчас же после того, как она рассталась с Иваном Белограем, он пригласил ее к начальнику заставы.
Терезия вошла к капитану Шапошникову, уже порядочно растревоженная вопросами Смолярчука: давно ли она знает своего гостя, Белограя, как и когда познакомилась с ним. Предчувствуя недоброе, с виноватым выражением лица, готовая каждую секунду разрыдаться, она села на краешек стула, скрестила на коленях руки и покорно ожидала страшных вопросов.
Шапошников с первого взгляда понял ее тяжелое состояние и решил быть крайне осторожным.
— Ну как, Терезия, распахали залежные земли над Тиссой?
Она молча кивнула, и губы ее задрожали.
— Значит, у вас в этом году посевная площадь расширится чуть ли не наполовину?
Она опять кивнула и белыми острыми зубами крепко прикусила нижнюю губу.
— А Соняшну гору не собираетесь в этом году приводить в божеский вид? Не мешало бы и левый, каменистый ее бок украсить виноградниками.
Терезия вскинула голову:
— Зачем я вам понадобилась, товарищ начальник? Спрашивайте!
Голос ее прозвучал сурово. Шапошников улыбнулся:
— Вот теперь могу спрашивать. Теперь вы сможете ответить на все вопросы.
Он спросил о том же, что и Смолярчук: ждала ли она своего сегодняшнего гостя, откуда он прибыл, по ее приглашению или так, сам, давно ли она его знает, как и когда познакомилась.
Терезия ответила. Когда капитан Шапошников узнал что Иван Белограй ее заочный друг, что познакомилась она с ним письменно, он попросил ее принести на заставу все письма Ивана Белограя, полученные ею из Берлина. Терезия принесла. Шапошников спрятал их в несгораемый шкаф и заручился словом Терезии, что она никому не будет рассказывать о своем разговоре с пограничниками. Даже матери. И особенно не должен знать об этом Иван Белограй. Если он еще раз появится в доме Терезии, она и виду не должна подать, что ее отношение к нему изменилось. Пусть пока все остается по-старому.