- Здесь указывается, что ТЫ, – блондин заговорил, и голос разнился с голосом… - отказываешься, и НИКОГДА не будешь пытаться претендовать на что-либо принадлежащие Борову Глебу Алексеевичу, а также члена его семьи…
Что дальше нес этот блонд я не прислушивалась, весь мой мир завертелся вокруг того, кто сломал жизнь моей матери. Того, кого я НИКОГДА не смогу даже отцом назвать , не говоря уже о том, чтобы принят этот факт, как истину.
- Ты все поняла? – Уже переспросил меня блондин, но моего ответа он не услышал, так как у него зазвонил мобильник. Кивнув своему БОССУ, он тоже вышел…
…- Это ВСЕ? – спросила я, глядя на него сквозь подписанные бумаги. Он молчал. Я, молча развернулась и пошла к выходу. Ноги были настолько ватными, что каждый шаг отдавался адской болью. Возле дверей меня остановил блондин с охранниками.
- Пусть идет… - послышалось эхом по помещению и меня пропустили…
Я не знаю, сколько брела по старым улицам, и лишь когда прохожие указали на орущий мобильник, остановилась.
- Ты где?
- Забери меня, пожалуйста… - И тихо завыв, я замолчала, а Найк продолжал что-то кричать…
… - Откуда у тебя кровь? – не знаю, как Найк нашел меня, и лишь сидя на его кухни, я начала соображать.
- А? – посмотрев на левую руку, я увидела засохшие следы крови. – Это не моя… - И закрыла глаза, чтобы отогнать видение, где чернильное перо пронзает мужское колено…»
Тогда я долго вздрагивала и оборачивалась. Каждый день ожидала, что меня найдут, но дни сменялись днями, и чувство ожидания притуплялось.
«- Манюнь, вот ты здесь, живая, разве этого мало? – перебинтованной рукой, Найк приобнял меня, когда все ушли…»
А теперь чувство загнанного зверя, снова впиталось под кожу, заставляя замирать. Тогда мне помог Найк, от которого не было ни сил, ни желания что-то скрывать, но теперь…
- Черт, и эта заперта…- Хихикающий женский голос был очень знаком.
- Ты говорила, что знаешь, где можно найти… - Ответил мужской.
- Да где-то здесь она ныкается, она же детдомовка, ой! – Это была Сонька, и явно нетрезвая.
Сильный удар, что пришел на мою дверь дал понять, что на нее навалились. Жалкие стоны Соньки, которую явно лапали гадко было слушать.
- Пашенька, глубже – глубже! – Уже практически стонала эта дрянь.
- Ебальник закрой! – И тут стало, окончательно, понятно кто был этот мужик.
Быстро он, подумала я, когда от двери отстранились.
- Мы еще увидимся? – голос у этой дуры был севшим и рваным.
- Пошла вон – стало ей ответом, на что она начала что-то лепетать. Только больше ничего было разобрать, но характерные звуки шагов и хлопка двери дали понять, что кто-то ушел.
Я так и продолжала сидеть. Став нечаянным слушателем, я снова поняла простую истину, если не хочешь, чтобы тебя предали – не доверяй.
Но, резкий звук мобильника, заставил меня снова прислушаться к тому, что было за дверью.
- Слушаю! – Пашот был где-то не далеко, ведь было слышно не только его, но и улавливалось то, что говорил его собеседник.
- Я в больнице… - дальше голос стал тише, и его не было слышно.
- Какого?! В какой ты больнице? Как? Охуеть! Ладно, щас пришлю парней…нет… пока норма, но сам знаешь…не вопрос…а как ты туда…по скорой? – Пашот еще пять задавал вопросы, наматывая круги неподалеку.
Прислушиваясь, я сопоставляла все в своей голове. Единственной мыслей было, чтобы это не был Роков, а иначе…иначе, это полная задница, дамы и господа…
- Назар, ты уверен? – тихий вопрос Пашота, я слушала с замиранием сердца.
- Да. – послышался мне ответ.
Япооонская белоснежка! Где-то примерно так бы выразилась сестренка Железяки. Мысли роем гоняли по голове, от чего меня начало конкретно мутить.
- Пашот! – Голос Федоровича луной послышался по холлу.