Перебирая паззлики в голове, я переодевалась, полностью погрузившись в размышления. И не заметила, как оказалась не одна.
- Нужно закрывать двери на засов, девочка… - знакомый шепот обжёг мою кожу на спине. Он вернулся...
Знакомая шероховатость пальцев прошлась по оголенной коже, заставляя кожу покрыться мурашками. Я замерла, когда его ладонь прошлась по изгибу бедра и застыла у края кружева белья.
Указательный палец проник под кружево, заставляя мышцы живота напрячься.
Губы коснулись предплечья, оставляя ожог от поцелуя.
- Почему ты не боишься меня? – Роков выдохнувши свой вопрос, целовал уже мою шею. Его правая рука, застывши в доле миллиметра от половых губ, начала вырисовывать томительные рисунки, заставляя увлажниться мою промежность. Пальцы левой руки, что лежала на груди, теребили затвердевший сосок сквозь кружево бюстгальтера.
- Почему ты вернулся? – спросивши вместо ответа, закрывая глаза от волны жара, что зарождалась внизу живота, я, действительно, его не боялась. Словно слетели все мои запреты и опаски, словно это была другая я. Не та, что просыпалась от любого шороха с зажатым лезвием в руках, не та, что кровью доказала свое право самой отдавать свое тело.
А когда его пальцы прошлись по моим складочкам, сладостный стон вырвался из моей груди. Но, трель его мобильника разрушила эйфорию, что пронзала нас.
- Да! – гаркнул он, когда отстранившись от меня, взял телефон. Он тяжело дышал, а в глазах читался гнев и нескрываемая похоть. Его глаза горели, были открыты для того, чтобы понять, что наша страсть чиста и взаимна. – Блядь, сейчас буду… - Проведя указательным пальцем от моей нижней губы до края трусиков, он сильнее сцепил зубы. – да иду я! – Гаркнул в ответ своему собеседнику, он отключился. – Я…
- Рану нужно обработать… - Перебила его я, невесомо касаясь красного пятна на рубашке.
Перехватив мою руку, он поцеловал внутреннюю часть ладони.
- Дверь запри. – И снова развернувшись, направился к двери.
Идя следом, я отметила про себя, что из-за воротника рубашки проглядывается какое-то тату.
Он шел, не оборачиваясь и также несмотря на меня, закрыл дверь. И когда, послышался звук щеколды, которую я закрыла, он приглушенно засмеялся.
Привалившись к двери, спиной, я закрыла глаза. Черт, что я творю! Зачем иду на поводу собственного тела, что предавало, стоило ему, просто, коснутся меня. Не уже ли, тот, единственный раз мог поработить, заставляя так бурно отзываться на Рокова? Даже, когда меня обнимал Найк, я не испытывала даже доли того, что только, что было.
Я, без ошибочно, знала, что это он. Что это те руки и губы, которые приходили ко мне во снах, заставляя забыться…
Телефон дал понять, что поступило сообщение. Дойдя до кровати, я взяла мобильник со стола…
«Хорошая девочка» - сообщение было из неизвестного номера, но то, от кого оно, я не сомневалась.
11
- Все время забываю спросить, как там Ма? – мы сидели в курилке, после трудового дня, Маруська решила, что нужно попыхтеть перед уходом. А точнее подкараулить Олега, который уже шарахался от ее прямолинейности. Когда бабе глубоко за тридцать, это означает, лишь одно, нужно искать альтернативу хаотичным отношениям и пустой квартире с одичавшим котом.
- Нормально, давление. – Ответила я, зная, что больше она спрашивать не станет.
- Это да, с ним шутки плохи… - Ее отец тоже был гипертоником, и умер в пятьдесят. – Знаешь, все же на счет Соньки я была права… - он делает затяжку, и поворачивает ко мне голову. В ее глазах нет ни осуждения, ни «я же говорила», просто понимание того, что спасение – это дело самих «утопающих». А я, лишь промолчала, видя, что ответа она и не ждала. – ладно, все равно она никогда не поймет…проехали… - и тут, поймав боковым зрением, как су-шеф выходит из кухни под ручку с молоденькой официанткой и «гончая взяла след».
«Беги, Лола, беги» - ехидно откликнулось в моей голове, когда Машка, взяв низкий старт, рванула к Олегу. Доставая телефон, чтобы ответить на звонок, я наблюдала на визжащую девчонку и ошарашенного Олега.