- Успокойся! – О! А, у блондина тоже яйца имеются. С силой разжав руки, он толкнул младшего, и развернулся к Рокову. – Объясни!
Но тот, упорно молчал и смотрел на меня. Глаза были не проницаемы, а челюсть сжата настолько, что вены на шеи вздулись. И тут я заметила еще одно действующие лицо, Павлика. У которого, от увиденного, явно прорисовывался шок на морде.
- Назар! – и даже когда его окликнул, САМ, Боров, то он, так же, смотрел на меня, которую трясло, но уже не от смеха.
- Что? Нежданчик, Роков. Думал трахнул любовницу САМОГО Бора, а оказалось дочку драл! – шатаясь, я все же встала.
Пальцы на ногах замерзли на столько, что я их не чувствовала. И стопы, явно кровили, ведь болели ужасно. Стараясь не рухнуть, я вцепилась в своего тюремщика, который был в нокауте от случившегося. Но стойко держался, ведь я впивалась в его руку настолько, что кожа куртки скрипела.
- Элина … - Боров встал, его севший голос, резанул глубже, чем яд наркоты, что сидела во мне.
- СОРИНА ЭЛЕОНОРА ВЛАДИМИРОВНА – четко и ровно звучал мой голос. Я смотрела в две пары глаз тех людей, которых ненавидела всем своим существом. Всем, кем я была…- Это ясно!
- Эля. – И тут подал голос тот, кого сердце впустило, того…
- НЕ СМЕЙ!
Как бы хреново мне не было, но я не хотела, даже дышать один воздухом с ними.
- Пошли… - шипя, я сильнее сдавила руку, понимая, что просто не выберусь сама.
- Но?! – удивленный урка, перепугано смотрел на все.
- Пошли! – мои силы были на исходе, но огонь ненависти настолько пылал, что заставлял тело двигаться, хоть на автомате.
Зашугано осматриваясь, он все же двинул, волоча меня за собой.
- Эля…- но, я не обернулась, чувствуя стрелы взглядов на своей спине…
…Дождь тарабанил по земле так, что промерзлая земля трескалась.
- Дай телефон – безголосо шипя, я уставилась на урку. Тот недоумевая, все же протянул свой старый аппарат. Набрав набор цифр и нажав вызов, я вернула его.
- А?! Да – ответил мой цербер, а я отключилась.
14
От резкого писка приборов, я открыла глаза. Невыносимо яркий свет резанул по глазам, заставив их, снова закрыть.
- Спи, еще не пришло твое время…- хриплый голос детства, голос, что лечил мою душу…
... «- …тише-тише, девочка…» - брюнетка, одетая по форме, присела напротив меня…маленькой, испуганной, что провела ночь с мертвым человеком…- «нужно идти, бабушку уже не вернуть…»
Она стала первой, кого возненавидела я. Она была той, что забрала меня из моего дома, из моего детства…
«- Эля, это неправильно, так не должно быть…» - каждый раз повторяла Ольга Георгиевна, когда навешала, с рейдами, «Изумруд». … «Если тебе будет нужна помощь, только позвони…» - кусок картона лег в мою ладонь, когда опергруппа забирала старого директора…
- Пить…
- Тише – тише, девочка…сейчас…тебе нельзя много…я позову врача…потерпи…
Оказавшись на улице, при помощьи урки, я набирала ее номер, что заучила наизусть, я, наконец-то, поняла, что все неправильно, все не так. Чем сильнее ты становишься, тем больнее приходиться держать удар…
Я всю свою жизнь боролась з собой и за себя…против всех и за каждого, кто был небезразличен…
- Элечка, ты, меня слышишь? – тетя Оля, склонилась надо мной.
Моргнув, я, попыталась открыть глаза, но тьма обрушилась на меня.
- Элеонора, пока, ВАМ, не стоит напрягать зрение…- мужской голос, который явно гундосил, очень раздражал.
- Пошёл вон! – Статный голос тети Оли, трудно было не узнать. – Чё уставился, вышел, я еще с тобой переговорю…- Дверь закрылась и наступила тишина. – Эля...
- Что со мной?
- Та дрянь, которой тебя поили имеет ряд побочек…но не волнуйся, сейчас все НОРМАЛЬНО, немного подлечишься и зрение вернется …
Также она рассказала, как меня привез утырок, как сам напросился в обезьянник…