За дверью, явно, были разборки, ведь галдеж стоял неимоверный.
Сползая с кровати, я старалась не растянуться по кафеле, как вчерашняя сопля. Мелкими шажочками, я доползла до двери. Ручка поддалась не сразу, ведь сил практически не осталось.
- Я тебе в последний раз повторяю, что… - Мое появление, явно было к месту.
- Чаюри – Михо держали люди с бригады Пашота, а он, сам, злобно пыхтел в сторону «Антошки».
- Я могу поговорить с Михо пару минут? – Посмотрев прямо на врача, я ждала его ответа. На остальных мне было, честно говоря, на срать.
- ЧТО? Ты, что, совсем, ебанулась? Он же… - Это чмо, сделав шаг, начал орать на меня. Но моих сил, было явно мало, чтобы слушать эту истеричку, ведь хотела покончить со всем и сразу, я просто показала жестом, захлопнуть ему рот.
- Пашенька! – миленько так оскалившись – Если ты, сейчас, не завалишь свое ебало и не перестанешь вопить как первокурсница во время сабантуя, то мне придётся скрестить твой гнилой язык з семью сантиметрами твоей пацанской гордости. И поверь мне, с моей нелюбовью к биологическими наукам, мне будет трудно объяснить патологоанатому, как это интересно получилось.
Подвисший Пашот, как рыбка гуппи, захлопал своей варежкой. «Антошка» «мило» оскалился на мою речь и, сделав лицо pokerface, старался не заржать.
Остальные «зрители», тупо, не знали, что делать.
- Ну? Пашот, решай, а то если она грохнется от боли, я грохну тебя – Назар, что появился позади всех, разрядил обстановку.
- Да ну вас! Психи! Один полгорода вынес, чтобы найти малолетку, - Он прищурился на меня. – другая с заказчиком своей смерти трепаться хочет.
Кивнув своим орлам, Пашот, бубня о ебанутости некоторых лиц, на которых приходиться работать, пошел в сторону выхода.
И, когда меня, снова, утрамбовали на кровать, Назар дал Михо пару минут, но в присутствии его и Архипа.
Михо был краток, с самого начала он не собирался меня убивать, так как дал слово Баро,а и моя смерть никому хорошего не принесла. Говоря это, он смотрел на Рокова, руки которого сжимались в кулаки. Михо, просто, думал, что если я втянусь в свою аферу, то у него будет время, самому, разобрать с Боровым. Также, он предоставил информацию, что именно Боров, был заказчиком Баро.
Но, в среди его людей завелась крыса, которая чуть не слила все. Успев перехватить, Михо, все же немного просчитался, и Боров, подставляя его и его людей, приказал убрать Рокова.
- Я бы все равно не смог убить тебя Чаюри…не за Баро, нет…он был эгоистом, хотел подмять тебя…просто найдя ту папку, что раскопал Баро, я понял, что это будет жестоко… - и достав из куртки большой конверт, он отдал мне его.
В конверте были фото, документы и копия завещания. Фото, как новые, так и старые.
Я ЗНАЛА КТО БЫЛ НА НИХ!
Краснова Юлия Владимировна.
Моя МАТЬ.
Из пары старых фото было одно, которое я знала наизусть. Это фото, с которого смотрела мила женщина, там на кладбище…
Остальные фото были другими, словно из слежки, странные ракурсы, явно, намекали на нелюбительское фото.
Ряд бумаг, что были заверены разными инстанциями, были доказательствами того, насколько прогнивший бизнес был у Борова. Каждая буква и цифра, четко, давала возможность засудить его до пожизненного…
Среди этой купы бумажек было несколько бумажек, от которых мои руки задрожали.
Акт-результат на отцовство.
Юридически оформленное заявление о доведение до самоубийства Красновой…
Завещание на мое имя.
«…при любых выше указанных обстоятельствах, Сорина Элеонора Владимировна становиться единовластной владелицей всего движимого и недвижимого имущества Борова Глеба Алексеевича, а также всех его активов, как в стране N, так и за ее пределами…»
Взвыв белугой, я швырнула бумаги так, что они рассыпались по всей палате.
- И тут, сука, откупится, хочет! - Мой рев, быстро перешел на истерический хохот, пока охеревшие мужики собирали и читали писюльки.
- Может, это, укол? – Впервые, не знавший, что сказать Архип-«Антошка», озадачено смотрел на Рокова.