- Думаю, не стоит. – Выдал Михо, прекрасно зная меня с другой стороны медали. Увидев заинтересованность в глаза доктора и Назара, он уточнил. – Ее знаю…больше десяти лет…Эль, ты как? – Обратился ко мне, ведь уже молча сидела и рассматривала свои руки.
- Знаешь, Михо, надо было сдохнуть тогда на «тапчане», и не было сейчас всего этого геморроя.
- Не смей! – Назар, схватив меня за здоровую руку, заставил меня посмотреть на себя.
- Глупый! – Шипя, я погладила его щеку, поврежденной рукой. – Поздно уже метаться, да и слово я тебе дала. – Улыбнувшись ему, такому родному, я попросила оставить меня, сославшись на усталость и пообещав не делать глупости.
Согласившись, они вышли, лишь Назар, странно так посмотрел, словно в чем-то убеждался.
Через минуты две прибежала медсестра, которая молча сделала повязку, и тут же смылась. Правда, не вся, ее мобилка осталась в моей руке. Как говориться, есть вещи, которые не пропьешь, но за которые посадить могут.
Закрыв глаза, я почему-то вспомнила «Изумруд» и его обитателей. Прожил день – прожил жизнь, а дожил до вечера – целую вечность.
Телефон был новомодный, но с тупым паролем: АРХИПУШКА. М-да, тупость, это наследственное.
Ряд цифр и зазвучали гудки. После шестого гудка раздалось:
- Да.
- Богдан Андреевич, нужно поговорить. – Тихо произнесла, слушая, как резко меняется дыхалка блондина.
- Где и когда? – за что он мне импонировал, так это за «краткость-сестру таланта». А еще было неуловимо, но точно, что он, явно, не ожидал такого звонка.
- Больница Архипа, выход с пожарной лестницы. – Благо в палате был план эвакуации, который помог мне сориентироваться. – Через полчаса.
- Но…хорошо. – И положил трубку.
И, как любит говорить один, милый моему сердцу человечек, кавай – это еще не аниме.
20.4
Выучив, за короткое время пребывания в этих пенатах, их режим, я дождалась время обхода. Охранки нет, так как они пугают медперсонал, Назар с Архипом в его кабинете, а у меня уже «были».
Стащив с вешалки халат, я, через силу, влезла в него.
Моя одиночка, была, как раз возле пожарного выхода, так, что какая-то пара минут и пять пролетов лестницы, и я оказываюсь на улице.
Знакомая машина и блондин.
Когда в школе учили, что повторение – мать учения, я же изучала, как собственные ошибки могут стоит очень дорого.
- Жива? – по ходу этот вопрос еще долго будет долбить мне мозг.
- Как видишь. Поговорим? – Если мое присутствие в списке живых удивляет его, то значит это не их рук дело. Хотя?
- Все же сделал по своему…- Как бы сам себе пробубнил этот франт. – А ты на него похожа…
- Мг, глазами и хреновой наследственностью. Но, сейчас, не об этом, главный вопрос всей эпопеи моей конченой жизни: С какого баяна, он отписал на меня свое бенде (имущество, прим. автора)? Откупиться, сука, хочет? Так поздно клешнями хлопать…
- Что? – явное удивление в глазах блондина говорило о многом. – Уверена? – Вопрос был задан точно и без сомнений в моих глазах.
Но, вместо ответа, я тихо засмеялась.
- Не думала, что ставить людей в тупик, может передаться генетически. – Вытирая слезы смеха, я понимала, лишь одно, что Боров – это не только старая сука, но еще тот стратег. Те бумажки, что подписала тогда, отказываясь от его барахла, тупо были страховкой, при чем законной. Юридически, я ему никто, так что свое бенде, он с легкостью переписал на меня. Даже подстраховался очередной раз генетическим анализом для закона и актом в ментуру для меня.
Владов стоял угнетенным, но, явно, его шурупы вертели в ту же сторону, что и мои.
- Где он? – Спросила я, видя, как его правая рука сжимается в кулак.
- В больнице. – Заметив мое удивление, он продолжил. – Его машину вчера подорвали… - запнувшись, он, словно решался. - …но не Роков или Лаурин, это проверено.
- Эля! – Дверь выхода распахнулась, и в ней показался Роков. – Стоять!
- Поехали. – Не оборачиваясь, я бросила блондину, открывая пассажирскую дверцу. На что, тот молча кивнул.