И поплатился. Если бы он был в замке, то…
Хэварт, снимая магический щит, приказал привратнику раскрыть ворота. Во двор въехала карета, запряжённая в двойку лошадей. Недурно. Интересно, это её возлюбленный так щедро одарил?
Открыл дверку, выхватывая в полумраке стройный силуэт девушки, белое лицо роковой красоты, глубокую обольстительную улыбку. Игнэс изящно подала руку, вложив в его ладонь тонкие ровные пальчики в кружевной перчатке, унизанные перстнями. Хэварт помнил, какими ласковыми они могут быть. Он невольно сжал кисть жёстче и грубо дёрнул из кареты, поторапливая.
— А ты не изменяешь себе, Хэви, всё такой же пылкий, неутолимый, так соскучился по мне, милый? — невозмутимо встряхнула своими роскошными каштановыми волосами, смотря из-под припущенных ресниц на губы мужчины.
— Что ты здесь забыла? — процедил сквозь зубы, одёрнув от себя тонкое запястье.
«Не хочу её видеть и слышать», — отвращение подкатило к горлу. Хэварт хорошо помнил о том, как её улыбка заставляет путаться мысли, но это было раньше, до того, как она предпочла другого… Водила на поводке и ударила тогда, когда он был не готов, почти причинила боль, когда он почти потерял себя. Но его глаза открылись, ей не удастся приручить его вновь.
— На больную ты не похожа.
— А я безумно соскучилась, — проигнорировала его слова, ответила приглушённо, чуть хрипло, как она умела. В серебристых глазах сверкнуло что-то такое, чего Хэварт никогда не замечал в ней раньше, убеждённый в том, что в этой кукле нет души. Игнэс, пользуясь его минутным раздумьем, внезапно прильнула к мужчине всем телом, прижав одну ладонь к животу мужчины, другую к паху. — Ого, ты такой возбуждённый… — прошептала сладко.
Пусть не обольщается, это не её заслуга.
— Ты зря приехала.
Игнэс тихо засмеялась, отводя взгляд, прикусывая аппетитную нижнюю губу.
— Злишься на меня? Я исправлюсь Хэварт, — нахмурила идеально очерченные брови, — я виновата. Я, дура, не ценила того, что у меня было.
— Ты настолько самоуверенна?
Пусть оставит своё раскаяние при себе. Хотелось это сказать, но Хэварт передумал, теперь он будет играть. Но всё же что случилось такого, что она оставила золотой мешок, на который посадила свою упругую попку? Впрочем, ему всё равно.
— Тебе ведь это всегда нравилось, — снова понизила до полушёпота мелодичный голос, от которого раньше у него мурашки по телу шли. Хэварт усмехнулся: манипулировать другими с помощью своего голоса, жестов, тела распутница всегда умела знатно.
— Неужели во всём Вальшторе некому тебя пригреть? — с долей издёвки спросил, возвращая на неё взгляд.
— Есть, — призналась Игнэс, — но я выбрала тебя.
— Это должно мне польстить? Довольно пустых разговоров, Игнэс, у меня был тяжёлый день и важные дела, — сказал Хэварт, наблюдая, как из замка вышел Аскил. Очень вовремя. — Тебя проводят, но завтра утром будь добра покинь Ристол. Доброй ночи, Игнэс.
— Постой, ты даже не поцелуешь меня? Мы ведь не виделись так долго, целую вечность! — Хэварт промолчал и, отвернувшись, пошёл к замку, потому что его чувств к ней больше не существовало. — Хэварт! — окликнула, — я так долго ехала к тебе. Везде жандармы, не пробиться, пришлось объезжать главные дороги, долго ждать у въездов. Ты в курсе, что случилось? Говорят, кого-то ищут.
Хэварт чуть приостановился, что-то такое он слышал сегодня, но не обратил внимание. Власти всегда что-то вынюхивают. Он проехал в Ристол без проблем. Или Игнэс опять хочет его задержать? Продолжил путь, чувствуя спиной ядовитое раздражение бывшей любовницы.
Закрыв щит, Хэварт вернулся в замок и первым делом отправился в покои Витлара. Он не сомневался, что там царил беспорядок. Вит, привыкшей к тому, что его комнату убирают, ленился даже заправлять за собой постель, Аскил ещё не успел прибраться в комнате молодого лорда — Хэварт возложил на старика слишком много. Пройдя по комнате, не обнаружил ничего необычного, только книги — Вит последнее время много читал, таким образом развлекая себя. В остальном всё осталось на месте и с самого утра нетронутым. Раздирало на части от неизвестности. Куда его увезли? Где держат? Хэварт чувствовал, как под ним разверзается пропасть.