Взгляд сразу упёрся в портрет в позолоченной раме, с которого на неё смотрели гипнотизирующие карие глаза Хэварта.
Сам Ламмерт восседал в кресле, склонившись над какими-то бумагами, кажется, утренней почтой. Милорд выглядел безупречно. В белой рубашке, застёгнутой на манжетах и вороте до последней пуговицы. Волосы, разделённые на прямой пробор, были чуть влажные, будто он недавно принимал ванну, и падали блестящими чёрными прядями на гладкий лоб. В отличие от Фабианы, он выглядел расслабленно и даже безмятежно, оставалось только любоваться его холёной привлекательностью, подчёркнутой холодным благородством и — и насколько Фабиана ни была нравственно воспитанной — чувственностью. Девушка поняла, что он разительно отличался от того, кто вчера за неё заступался. И не подумать, что этот господин, величественно восседавший в кресле, может посещать столь сомнительные заведения и драться до крови. Аристократ чистой воды.
Росчерки его бровей выразительно сошлись на переносице, будто он подумал или почувствовал что-то плохое, и поднял взгляд, отрываясь от чтения, удостоив, наконец, ожидавшую девушку своим вниманием.
Фабиана сглотнула сухой ком, поняв, что её уверенность безысходно тает, явственно почувствовав себя в клетке с хищником. От тягучего взгляда занемело в животе, так что сразу захотелось убежать. Но лучшая защита — это нападение.
— Я…
— Ты остаёшься здесь, — перебил Хэварт Ламмерт, едва она раскрыла рот, потеряв терпение.
— Здесь? — удивилась Фабиана.
— Ты не ослышалась, — подтвердил Ламмерт, — тебе ведь нужна работа, жильё? Разве не это ты вчера утверждала?
— Да-а-а, — протянула, сжимая похолодевшие пальцы, чувствуя кожей неладное.
Хэварт шумно выдохнул и отложил почту в сторону, придвинув на край стола какой-то ящик, который Фабиана поначалу и не заметила.
— Это должно тебе подойти, — сказал он.
— Подойти? — переспросила.
Ламмерт положил локти на стол, сцепив пальцы в замок, широкие плечи под белоснежной рубашкой заметно напряглись. На руках мужчины опять были чёрные перчатки. По телу пробежался холодок, когда Фабиана вспомнила, что с его руками было что-то не то, но отогнала эти мысли.
— Забирай, смелее, — поторопил он, расслабленно откидываясь на спинку кресла.
Фабиана, окончательно сбитая с толку, несмело прошла к столу, чувствуя, как тело тяжелеет, а руки пронимает дрожь. Здесь явно какой-то подвох. Разве он сейчас не должен её запереть в одной из комнат и устроить допрос? А потом послать за опекуном?
Мужчина отвлечённо посмотрел в окно, снова глубоко над чем-то задумавшись.
Фабиана опасливо заглянула в коробку. В ней были какие-то вещи.
— Что это? — настороженно взяла пальчиками лежавший сверху свёрток.
— Твоя рабочая одежда, — Ламмерт повернулся, когда Фабиана вытянула женский чулок из тонкой мягкой шерсти.
К щекам прилил жар стыда и возмущения, предательски покраснели не только щёки, но даже кончики ушей. Фабиана торопливо бросила чулок назад, одёргиваю руку.
— Тебя что-то не устраивает, Мариса? — приподнял мужчина бровь, на которую так соблазнительно соскользнула тёмная прядь чёлки. Почему он вообще назвал её ненастоящим именем?
— И что же это за работа? — поморщилась Фабиана — в голову полезли самые дурные мысли.
— Для тебя не составит труда, — вдруг улыбнулся милорд, и она дышать престала от того, как изменилось лицо мужчины: до неузнаваемости сделалось добрым и светлым, по-мальчишечьи озорным, с горящими хитростью глазами. Он насмехается над ней? Или всерьёз? Похоже, испытывает.
— Позвольте всё же уточнить, — потребовала она, злясь на себя, что поддалась на эту уловку.
— Видишь ли… — будто позабыв о своих тягостных думах, Ламмерт прищурил взгляд, — …в замок нужна помощница, ты как раз подходишь. Я уверен, ты хорошо справляешься, — улыбнулся он шире, ввергая Фабиану в полную растерянность.
— И вас ничего не смущает? — спросила, изогнув изумлённо бровь.
Может, всё же стоит напомнить о том, что дядя может найти её здесь сам и доставить Ламмерту ряд неприятностей?
— Больше ничего, — бросил бесстрашно. — Всё новое и чистое, не беспокойся. Аскил расскажет о твоих обязанностях. Уже сегодня нужно будет многое сделать.
Всё это звучало непристойно и двусмысленно. Возмутительно. На что он вообще намекает?! Или он требует такую плату за её спасение, проучить за то, что она солгала, принудив работать прислугой, и… Фабиана задохнулась, поймав взгляд Ламмерта, наблюдавшего за ней с безмолвным, полным скрытого смысла интересом.