— Если вам так будет угодно, милорд, — глухо бросила Фабиана и взяла коробку, ощущая, как горячо заколотилось сердце.
Она могла бы развернуться и уйти прямо сейчас, но куда?
— Я буду выполнять работу, — гордо, не теряя достоинства, подняла подбородок, посмотрев на мужчину свысока. — Но сначала, — вспомнила о самом важном, — извольте вернуть мне документы.
Хэварт чуть склонил голову и потянулся к ящику стола, открыл его, выудил бумаги, положил на стол. Фабиана даже удивилась, что он так легко отдаёт их. Придерживая одной рукой коробку, другой потянулась за документами, но Ламмерт стремительно перехватил запястье девушки и чуть дёрнул ее на себя. Она едва не выронила коробку. Будоражащий запах, что источала его кожа, мгновенно затуманил голову, Фабиана на миг потерялась.
— Ты меня что, за дурака держишь? Прикидываешься благородной девицей, полагая, что я клюну? Ошибаешься, хотя, признать, играешь отменно!
Фабиана захлопала ресницами. Что?! Да он с ума сошёл, чокнутый! Лицо Ламмерта было сейчас так близко, словно каменное, ожесточённое, тёмные глаза сверкали холодными искрами. Нет, это какое-то недоразумение!
Фабиана приготовилась высказать ему всё лицо и заодно запустить в него эту коробку, развернуться и уйти, хлопнув дверью, но здравый смысл победил, говоривший не бросаться в омут с головой, так она ничего не добьётся. «Спокойнее, Фабиана».
— Ты обокрала молодую госпожу. И скрываешься в борделях. Ловко у тебя всё получается.
Фабиана вырвала руку и отшатнулась, как ошпаренная. Яд слов проник в кровь, заставляя судорожно сжиматься сердце. Ламмерт раздражённо откинулся на спинку кресла.
— Простите, господин, просто я думала… — Фабиана запнулась. Что она могла думать? Что он сразу всё поймёт и поможет? Как наивно! — Неважно...
— Давай с тобой договоримся, Мариса, — прищурил потемневшие глаза Ламмерт, — ты работаешь у меня, и я не выдаю тебя властям. Ты так же будешь получать жалование, возможно, даже больше, чем получала, но не попытаешься сбежать и уж тем более что-то здесь красть.
— Но зачем я вам такая… плохая… нужна? — сорвалось само собой с губ.
Кажется, этот вопрос ввёл в ступор милорда.
— Тебе ведь нужна помощь, я тебе её оказываю, — как-то раздражённо бросил он.
— Из замка я могу выходить?
Ламмерт задержал на ней взгляд, раздумывая.
— Если пообещаешь, что не будешь делать глупостей.
— Пообещаю, но поверите ли вы? Вы склонны не доверять людям.
Хэварт приподнял бровь.
— Верно, но тебе поверю, — чувственные губы снова тронула обезоруживающая улыбка.
— Я могу идти? — прошептала Фабиана, сглатывая ком.
— Можешь, — бросил он.
Хотелось сказать, что ей не нужно от него ничего, никакой платы, ни помощи, но Фабиана не стала, отступила и поспешила покинуть кабинет, пока не наломала дворов.
Выйдя в дверь, облокотилась на неё, прикрывая ресницы. Что же выходит? Она преступница? Он и в самом деле принял её за воровку? Её! Сопоставив всё, Фабиана поняла, что по-другому и не могло быть, его подозрения понятны. Она была одна в том захолустье, с узлом драгоценностей, сама же наплела про работу и горничную.
Сердце неровно отстукивало удары, волнение разносилось по телу жаром. Уняв дыхание, Фабиана, перехватив коробку, пустилась по коридору, больше не задерживаясь.
В самом деле, ничего ведь страшного не случилось, ей на руку то, что он так подумал, она избежала разоблачения. Но, Великая Всевидящая, почему же так обидно было слышать это от него? Осознавать, что она в его глазах грязная врунья, воровка, проходимка! Тогда почему он её оставил и, более того, дал работу? Он ведь должен сразу изъять ценности и передать жандармам для разбирательств. Но он этого не сделал. Почему?
За раздумьями Фабиана не сразу заметила вышедшую навстречу женщину и ударилась плечом о ее плечо.
— Эй, осторожней, — услышала злое шипение.
Фабиана оторопела. Молодая леди, нахмурив изящные тонкие брови, погладила ушибленное плечо. Очень красивая, с копной блестящих каштановых волос, спадающих локонами на прогиб поясницы, в изумрудном платье, элегантно облегающем стройное тело красотки.
— Простите, — пробормотала Фабиана, перехватывая удобнее коробку, решая, что ей нужно поскорее уйти — лучше, чтобы её никто не видел.
Но любопытство брало верх. Кто она? Фабиана ведь уверилась, что в замке никто не живёт.