Хэварт ухмыльнулся, не мог не усмехнуться, а лицо Игнэс стало растерянным, что он готов был наблюдать за этим вечно. Игнэс опомнилась и приподнялась, но тут же уселась обратно.
— Хэварт, кажется, твоя горничная не знает своих обязанностей, что за тон?
Хэварт и сам бы хотел знать — что?
Марисе явно не понравилось, что о ней говорят в третьем лице, приблизилась, смотря на мужчину свысока.
— Верните мне мои документы, и я уеду, — потребовала она.
— Какие документы? — вскинулась Игнэс. — Да что ты себе позволяешь?! Немедленно выйди вон! — Игнэс всё же вскочила. — Хэварт, почему ты молчишь? Выстави её, пусть идёт мыть полы!
— Пусть милорд для этого подыщет другую, — огрызнулась Мариса.
Хэварт стиснул кулаки и поднялся. Воровка перегибает палку, но для чего? Такая отважная, совсем его не боится, до этого он за ней такого не замечал. Слыша, как Игнэс яростно пыхтит, Хэварт приблизился к девушке. Он не знал, что задумала эта птичка, но не хватало, чтобы они тут сцепились. Игнэс, конечно, может за себя постоять, пользуясь своим авторитетом, а вот Мариса… эта робкая до недавнего времени пташка — отнюдь, что бы сейчас у неё на уме ни было.
Мариса даже не дрогнула, когда Хэварт приблизился, но стоило посмотреть в её глаза, как ему всё стало ясно. Ясно и дико неприятно.
— Подыщу обязательно, — прошипел Хэварт, схватив девушку под руку, выпроводил за дверь.
И как только они оказались одни, он развернул её к себе, заставляя посмотреть в глаза. Зрачки были расширены, лицо бледное — все признаки налицо.
— Что за дрянь ты приняла? — рыкнул Хэварт, в то время как сердце колотилось, как сумасшедшее.
— Отпустите меня, вы не имеет права так со мной обходиться, отпустите!
Пришлось потащить её дальше по коридору, подальше от ушей Игнэс.
— Сейчас же говори, что с тобой? — потребовал, шагая широким шагом, заставляя девушку шевелиться, но та едва за ним успевала. — Аскил! — позвал Хэварт управляющего.
В следующий миг Мариса пихнула Хэварта и дёрнулась в сторону.
— Ну нет, не так быстро, — процедил, перехватывая ее поперёк пояса рукой, отрывая от пола.
— Вы звали, господин, — появился в зале Аскил, изумляясь увиденным, тому, как Мариса безнадёжно отбивалась от Ламмерта, пытаясь вырваться из хватки.
— Немедленно принеси аксединт.
Глаза управляющего расширились, а лицо сразу побледнело.
— Хорошо, — буркнул мужчина и поспешил удалиться.
Оказавшись в кабинете, Хэварт скользнул взглядом по корзине и метёлкам, вернул Марису на пол. Та, отбежав, развернулась резко, раскрасневшаяся и возбуждённая. Выглядела так, будто собралась на него накинуться.
— Ты здесь что-то трогала? — спросил Хэварт, замечая, что предметы на полке стояли не так как прежде.
— Да, трогала, и хотела забрать свои документы. Отоприте свой ящик и отдайте мне их, немедленно!
— Это не твои документы.
Мариса засмеялась, Хэварт покинул своё место, вновь схватил девушку и бросил в кресло, проверяя ящик.
— Хватить этой игры, милорд, — повернула к нему Мариса лицо.
Хэварт прищурился, награждая Марису суровым взглядом, отстранившись, подступил к каминной полке и всё сразу понял, остановив взгляд на злосчастной коробке.
— Вы слышите меня? Отдайте мои документы! Они мои, понимаете?! Я — Фабиана эрн О-Лидер.
— Сколько ты сделала вдохов? — вновь склонился над бредившей девушкой Ламмерт, показывая деревянную коробку.
Мариса перевела взгляд на неё и взмахнула рукой.
— Какая разница?
— Разница огромная.
Хэварт не стал говорить, что эта смесь может убить, и он сам виноват, что оставил её в кабинете. На днях он получил митронир в подарок от старого приятеля — редкие цветы побережья Дарансского побережья, особенность которых заключалась в том, что десятилетние сушёные соцветия начинают выделять яд. В самых крохотных дозах он расслабляет и даже имеет лечебные свойства. Но в больших объёмах…
Тревога кольнуло тупой иглой сердце, заставляя кровь бежать по венам быстрее. Где же Аскил, почему так долго? Как он додумался запустить Марису в его кабинет? Но Хэварт сам виноват — он не предупредил управляющего обо всех тонкостях по отношению к Марисе. Воровке.
— Вы вообще слышите меня?
Хэварт поставил коробку на стол и склонился над девушкой, сокращая расстояние до ужасно минимального, что она вжалась в спинку кресла, явно стушевавшись. Лучше бы он этого не делал, теперь он слышал её запах — глубокий, волнующий, сладкий, как мёд, аромат фиалки.
— Мне нужно встретиться с братом, очень нужно, я в опасности, милорд… — девушка скользнула взгляда по лицу Хэварта и опустила на ключицу. — У вас такая красивая шея, — резко перевела разговор Мариса и вдруг подняла руку и коснулась открытого участка горла. Прикосновение пальцев обожгло и разнесло по телу ток, но тонкие перчатки, в которых всё ещё была девушка, не позволили почувствовать нежность её пальцев. — И вам так идёт чёрный и серебро… — этот приглушённый глубокий голос, этот взгляд из-под приопущенных ресниц, томно взирающий на него — всё это заставило забыть обо всём.