Выбраться из собственного дома было не так уж и сложно. Когда Бенефис накладывал защитные чары, то в первую очередь он накладывал их таким образом, чтобы защитить меня от Хамиссы Дэреш. Но он наверняка не думал, что я сама решусь покинуть квартиру без его сопровождения, а потому не заморачивался с чарами с внутренней стороны. Разумеется, я воспользовалась этим, слегка подкорректировала силовые серебристые линии и выскользнула, предварительно заказав по городской мыслесети себе транспорт к дому. Не хотелось бессмысленно рисковать и ждать кентавра или повозку на улице в одиночестве.
Через каких-то полчаса я, собранная и одетая, мчалась во весь опор по ночным улицам столицы на кентавре в сторону публичного дома мадам Жадрин. Уже издалека я смогла разобрать знакомую табличку с разноцветными огнями «Мы исполняем Ваши самые потаённые желания!» По мере приближения к публичному дому крепла моя уверенность в том, что Мариэль находится именно здесь, ровно как и нарастали внутренние сомнения: а не стоит ли развернуться, плюнуть на всё и поехать домой, а Бенефису отправить сообщение по мыслепередатчику, что возможно сирена решила провести время тут?
– Приехали, – отозвался кентавр и деловито протянул руку за оплатой. Я отсчитала нужное количество монет, уже привыкшая к своим линзам, улучшающим ночное зрение, и ступила на мощёную улицу.
Мне было страшно вот так, после пары недель заточения впервые выйти из собственной квартиры, да ещё и ночью – в излюбленное время вампиров и оборотней. Вдоль улицы горели разноцветные фонари, внутри плафонов которых флегматично хлопали крыльями светящиеся мотыльки. Мне всё время казалось, что кто-то недобро сверлит взглядом мой затылок, однако я огляделась и никого не увидела. Против моего ожидания на меня никто не набросился, на улице было безлюдно и тихо. Я запахнула пальто посильнее, чтобы не замёрзнуть, и бегом взлетела по парадной лестнице публичного дома.
Мне повезло: сегодня была смена Розетты встречать гостей.
– Добрый день, рады, что Ваш выбор пал на наше заведение! У Вас есть какие-то особые предпочтения? – деловито затараторила красотка Розетта обычное приветствие, помогая мне снять пальто, но, узнав, всплеснула руками. – Лоли, как же я рада тебя видеть! Ты где пропадала так долго? И за целый месяц ты ни разу не зашла проведать! – она сложила руки на груди и посмотрела на меня осуждающим взглядом, от обиды оттопырив нижнюю губу и слегка надув щёки.
– Прости, – пробормотала я, отводя глаза и приглаживая простенькое домашнее платье из светло-голубой ткани, в котором выскочила на улицу. В противовес моему скромному наряду, Розетта была одета вызывающе: ярко алая коротенькая юбка подчёркивала длинные женские ноги, а атласный чёрный корсет приподнимал грудь, не оставляя пространства для фантазии. Однако эта одежда удивительнейшим образом шла Розетте, которая красила волосы в иссиня-чёрный цвет и старалась выглядеть как роковая красотка, подводя губы тёмной помадой.
– Ты даже не приехала, чтобы лично рассказать о радостной новости, что наконец-то выходишь замуж! Да и за кого! За самого Бенефиса Кёнигсберга! Я всё из газет узнала, – продолжала обвинять меня Розетта.
Я вздохнула. Хотела бы я быть так же уверена, как и работница публичного дома, стоявшая напротив меня, то это радостная новость. Вот только я пока ещё не определилась.
– Рози, извини, что не сказала тебе лично, но у меня очень мало времени, – я аккуратно решила сменить тему и всё-таки выяснить, не зря ли я сюда приехала. – Не в службу, а в дружбу, скажи, не заходила ли сегодня очень красивая девушка с голубой кожей?
– Вообще-то информация о клиентах нашего заведения не разглашается, – фыркнула Розетта.
Я чуть не воскликнула: «С каких пор тебе это мешает вовсю обсуждать клиентов с коллегами по работе?», но внутренний голос уговорил поступить мудрее. Розетта явно всё ещё обижалась на то, что она узнала о моей помолвке лишь из газет, и не смогла сама стать центром распространения информации. Надо было как-то задобрить девушку.
– Рози, я была последние дни в Лазурии, и не так давно приехала… Вот впервые смогла выбраться из дома, – не покривила я душой, мудро умолчав, что уже как две недели сидела безвылазно в четырёх стенах. – Если ты поможешь мне, то я сделаю тебя подружкой невесты на моей свадьбе. Хочешь?