Что касается моей сделки с Хранителем Сумеречного мира, Дарион сунул пузырёк с болотно-зелёной жидкостью в карман своего пиджака, сказав, что передаст зелье на экспертизу. Ему хотелось точно знать, что именно Малефисент хочет подлить родственнику погибшего оборотня Азральда Грея моими руками.
– Дарион, а как же… – заикнулась я о том, что должна выполнить условия магической сделки.
– Ничего страшного не случится, если мои люди проверят зелье, – невозмутимо ответил мужчина, угадав мой вопрос. – И вообще, это теперь не твоя забота. Ты обещала Малефисенту, что зелье будет подмешано в еду или питьё, но так как ты теперь моя невеста, я возьму твои обязательства на себя, – он отвлёкся от дороги и ласково мне улыбнулся, а затем добавил, – не беспокойся.
Вот так просто? Не беспокоиться? Я всё ещё не могла поверить в то, что сижу в магобиле Дариона Блэкшира, а он, придерживая руль одной рукой, второй нежно гладит моё запястье. И чем я заслужила такого потрясающего мужчину? С ума сойти, ведь столько раз я заходила в его кабинет, чтобы совместно поработать над каким-нибудь древним артефактом, мечтая в душе, что он вот так вот посмотрит на меня своими лучистыми графитово-серыми глазами и возьмёт за руку.
Я ехала на соседнем от водителя сиденье и любовалась чётким профилем мужчины, красивым носом, волевым подбородком и губами, которые, как я знала, могут быть такими нежными. Мне всё время хотелось ущипнуть себя за локоть и проверить, а не снится ли мне всё это? Вдруг я сплю, и это лишь странный, то такой желанный сон? Неужели рядом со мной действительно находится сам Дарион Блэкшир, легендарный глава Службы Безопасности по Иномирным Делам? Неужели мне больше не надо одёргивать себя в собственных мыслях и бояться, что кто-нибудь узнает, что я уже очень давно представляю в своей постели далеко не Бенефиса Кёнигсберга, а совершенно другого брюнета? Неужели я могу взять и просто прикоснуться к этому сероглазому мужчине, который понимает меня без слов?
Я прикрыла глаза и втянула в себя ореховый аромат одеколона Дариона. Нет, наверно это всё-таки не сон, ведь всем известно, что во снах нет запахов. И вновь посмотрела на мужчину за рулём.
Дарион неожиданно произнёс в своей обычной чуть насмешливой манере:
– Лоли, ты так смотришь на меня, явно хочешь что-то спросить, но не можешь собраться с духом. Спрашивай!
– Нет, то есть да… – я стремительно засмущалась и покраснела.
Ну, вот как этот невозможный маг всё понимает по одному только моему взгляду? Да, действительно, меня мучают некоторые вопросы, но я не знаю, как правильно их задать…
– Знаешь, а я ведь сказала Бенефису чистую правду: я люблю тебя!
Дарион вновь отвлёкся от дороги, ласково посмотрел на меня и прижал мои пальцы к своим губам, даря поцелуй.
– Я знаю, Лоли, я знаю, – ответил он спокойно.
– Знаешь? – растерялась я от такого ответа. Мне казалось, что я сама поняла это вот только сейчас в магобиле Дариона – Но как? Откуда?
– Лоли, – произнёс брюнет, а я почувствовала, что ещё никто и никогда не называл меня по имени, так тягуче катая звуки языком по нёбу, – я давно чувствовал, что ты ко мне неравнодушна. Я дважды подпитывал твою ауру: в снежную ночь после оперного театра и тогда, когда вытащил тебя из плутониевых наручников в Лазурии. Я прекрасно знал, что тоже нравлюсь тебе, как и чувствовал твои сомнения. Ты встречалась с Бенефисом и не могла первой разорвать Ваши отношения, а он для меня, несмотря на все наши разногласия, всю жизнь был единственным настоящим другом. Я догадывался о твоих душевных метаниях и терзаниях, бесконечных сомнениях в правильности поступков. В тот день, когда я нашёл тебя пьяной от горя в твоей собственной квартире, а ты призналась, что чуть не убила Бенефиса из-за браслета, я ощутил себя чуть ли не самым счастливым человеком на свете, потому что, наконец, получил доказательство того, что ты тоже ко мне испытываешь глубокие чувства.
– Что-о-о? – я задохнулась от негодования, услышав признание Дариона. Как-то это не походило на то, что обычно говорят влюблённые мужчины своим возлюбленным. – Ты видел как мне плохо, как я страдаю и ничего не сделал?
Дарион бросил на меня лукавый взгляд с водительского сиденья и зеркально ответил:
– Я признался тебе в своих чувствах ещё в Лазурии, а ты приняла кольцо Бенефиса. Ты всё это время видела, как мне плохо, и как я страдаю, и ничего не сделала?
Я осеклась. А ведь Дарион был прав, на самом-то деле. Я подслушала разговор двоих заклятых друзей детства ещё в оперном театре, а затем Дикса мне открыла глаза на чувства Дариона в кафетерии после встречи с поварихой. Всё это время я догадывалась о том, что глава Службы Безопасности по Иномирным Делам ко мне далеко не равнодушен.