Я застонала, закусив губу, и очнулась от споров с самой собой лишь тогда, когда почувствовала солоноватый привкус крови во рту.
– Боги, как же я запуталась! Помогите мне, – прошептала я в подушку перед тем, как заснуть.
По всей видимости, я всю ночь проворочалась в постели Бенефиса и заснула лишь только под утро. Потому что когда я встала, то с удивлением обнаружила, что уже полдень. Вторая половина кровати пустовала, а Феерия сообщила, что хозяин ушёл на работу. Вяло помывшись в душе, я выскользнула из особняка начальника маглиции, так и не позавтракав. Аппетит так и не появился с прошлого вечера, да и оставаться наедине со слишком прозорливой джинной мне совершенно не хотелось. Я вызвала городского кентавра по мыслепередатчику и назвала адрес, который называла практически каждый день на протяжении многих лет – свой собственный. Вот только когда я уже подъезжала к арендуемой квартире у мистера Гризли, мне вдруг пришло в голову, что я обещала Бенефису за эти два дня привести себя в порядок и купить свадебное платье. Настроения ходить по магазинам и покупать вещи не было совершенно, и от мыслей, что сделать это всё-таки придётся, настроение испортилось ещё сильнее. В итоге я решила пойти в свой любимый кафетерий, в котором проводила время после тяжёлых смен в публичном доме мадам Жадрин.
У меня было ощущение, что кто-то положил камень на моё сердце, так тяжело мне было просто дышать. После расставания с Дарионом весь вчерашний вечер и ночь я сдерживала себя, чтобы не разрыдаться, потому что это точно вызывало бы массу вопросов со стороны Бенефиса. Но сейчас я вдруг почувствовала, как увлажнились мои глаза, а сил сдерживать слёзы уже не было. Я села за любимый столик в дальнем конце зала, закрыла руками лицо и почувствовала, как горькие слёзы катятся из моих глаз.
– Крепкий кофе для первой невесты столицы! – услышала я знакомый весёлый голос, и удивлённо подняла голову.
Передо мной стоял, широко улыбаясь, Тар, однако улыбка медленно слезла с его лица, как только он увидел меня с красными глазами и опухшим носом.
– Лоли, что случилось? – спросил он обеспоенно. – Тебя кто-то обидел? Кому мне надо оторвать голову и надрать задницу?
Я улыбнулась. Тар был младше меня на пару лет, и из его уст эти слова звучали весьма забавно, не говоря уже о том, что слово «задница» никак не вязалось с его внешностью солнечного мальчика. Уже от одной его фразы мне стало чуточку легче, впрочем как и всегда, когда я заходила в этот кафетерий. Раньше я списывала это на особенно вкусный кофе, который здесь готовили, но после того как Дикса рассказала, что мой старый приятель является прирождённым резонатором, я стала понимать, что дело здесь совсем не в напитках.
Я наскоро высушила кожу вокруг глаз рукавом платья, постаралась улыбнуться старому приятелю, и произнесла:
– Да это я так, от счастья плачу.
Мне отчего-то стало стыдно за своё поведение и не хотелось рассказывать, что у меня творится в душе. Даже Тару.
– От счастья значит? – переспросил подавальщик еды, внимательно рассматривая моё лицо. – А почему глаза тогда такие грустные?
М-да, Тар слишком прозорлив для своего возраста, а быть может, дар резонатора ему подсказывает истину? Я не нашлась с ответом, а потому решила поменять тему разговора:
– Слушай, я с самого утра ничего не ела, – совершенно честно призналась я. – Ты не принесёшь мне чего-нибудь съестного? Я бы не отказалась от порции ваших фирменных бутербродов с сыром.
Юноша недовольно тряхнул своими кудряшками, прекрасно распознав мою уловку.
– Учти, как вернусь с бутербродами, всё мне расскажешь, – строго пригрозил он мне напоследок, потрясая указательным пальцем в воздухе.
Я лишь вздохнула на эти слова. Как только Тар скрылся на кухне, дверь в полупустой кафетерий открылась, и внутрь помещения зашла девушка с копной имбирно-рыжих волос. Я бы не обратила на неё внимания, поглощённая собственными мыслями, но взгляд зацепился за редкий оттенок волос. Девушка чуть повернула голову, выбирая где ей сесть, и я вдруг узнала в ней свою бывшую коллегу по департаменту Особо Тяжких Преступлений и Убийств – Диксу. В ярком приталенном пальто, высоких кожаных сапогах и уложенными локонами я её совершенно не узнала. Только подумать, что совсем недавно Дикса носила старые растянутые свитера, мужские ботинки и заплетала волосы в две детские косички! Своим преображением коллега считала обязанной себя мне, а потому, лишь только заметив меня за столиком, кивнула мне в знак приветствия и тут же направилась к моему столику.