— С чего бы это?
— Вот увидишь, — Гоин склонился и потянул меня за локон, выбившийся из прически. — У тебя волосы еще сильнее виться начали.
— А ты темнеешь день ото дня, — парировала я. — Кстати, твои глаза не меняются, они так и остались серыми.
— У моего отца глаза серые.
— Хм. Значит, ты у нас брюнет сероглазый? Неплохо, конечно, но альбиносом ты нравился мне гораздо больше.
— Увы, я становлюсь заурядным, — проговорил Гоин с той надменностью, что поначалу меня в нем так раздражала.
С тех пор, как он нашел нас с Ветровым в лесу, как будто прошла целая вечность, хотя на деле прошло совсем немного времени. Мы решили пройти Отбор заново, как полагается, соблюсти все традиции, но не так-то легко нам это далось. Это другим, нормальным людям просто — для них это игра и самое волнительное приключение в жизни (для девушек так точно).
Но мы-то с Гоином не совсем нормальные. Я долго была дефектной, а он — отмороженным. Монстром Союза. Для нас даже простой поцелуй представляет сложность. Потому что поцелуй — проявление чувств, а в этом ни я, ни бывший отмороженный не сильны.
Вот мы и стояли немного неловко, не в силах до конца поверить, что являемся частью всеобщего веселья. А где-то на окраине сознания оставались мысли о спящих, Ингире, мести, о том, как воспримут в Союзе весть о свадьбе великого и ужасного Гоина Малейва… но я упрямо гнала их прочь. Сегодня о плохом не думаю. Сегодня особенный день.
— У меня для тебя тоже есть подарок, — загадочно промолвил Гоин.
Уверенная, что у нас будет прекрасный романтичный вечер, где мы сможем, наконец, нормально поговорить и обсудить, как нам быть со свадьбой и родственниками Малейва, я попросила Маришку подобрать мне одно из тех легкомысленных платьев, которые надевают, чтобы соблазнять и поддразнивать. Идеально-воздушно-эфемерная, я выплыла из своих покоев, когда за мной пришел Гоин, подала ему руку и позволила себе ни о чем не думать.
Видимо, чтобы меня порадовать, Гоин надел мою страшную жилетку… мы прошлись по коридору, спустились на лифте и вышли во двор. Он был так чисто убран, что у меня не было возможности запачкать туфли; я как раз хотела напомнить Гоину о том, что управляющая в особняке — гений своего дела, но потеряла дар речи.
У аэрокара вместе с Аркадием и еще одним центом стояла девушка, которую я в первое мгновение спутала с Ингирой. Те же синие глаза, те же черты лица, волосы… У меня эо начало копиться на кончиках пальцев, а настроение — стремительно ухудшаться.
— Регина, — первым начал Ветров, — спокойно! Это моя сестра. Так вышло, что она очень похожа на Ингиру. Она прибыла с военными Союза, которые решали вопрос о дальнейшей судьбе красноволосой.
— Понимаю ваше замешательство, — проговорила девушка на прекрасном русском. — Мне самой жаль, что я так похожа на нее.
Девушка бросила любопытный взгляд на Гоина, и еще один. Очевидно, ее привлекли перемены в его внешности. А я смотрела на нее, и только то, что волосы у нее были гораздо длиннее, чем у той убийцы, а сама она скорее по комплекции походила на меня, худышку, чем на Ингиру, успокоило. К тому же, сестрой ее назвал Аркадий, а ему доверять можно.
— Позволь, представлю тебе моих горячо любимых племянника и его супругу, Регина, — протянул одним из самых коварных своих голосов Гоин. — Ли и Нина Малейв. Не обольщайся, их внешний вид обманчив. Они очень хитры.
Хитры? А так и не скажешь. Девушка хорошенькая, а мужчина-центаврианин рядом с ней — настоящий красавец. Если Гоин при знакомстве скорее отталкивает своим высокомерием, то этот красавчик — однозначно привлекает, помимо красоты есть в нем что-то манкое. И глаза у него необычного цвета — зеленого. Я даже немного зависла, и опомнилась только, когда Гоин представил меня:
— А эта опасная девушка — моя невеста Регина Жарковская. В скором будущем — жена.
Супруги Малейв одинаково странно улыбнулись.
— Мы рады знакомству с вами, Регина, Аркадий много о вас рассказывал. — сказал Ли Малейв. — Надеюсь, вы не сильно обидитесь, если я скажу, что вы зря связались с моим дядей. Бегите, пока не поздно. Это не человек, а вычислительная машина.
— А кто же тогда будет исправлять погрешности этой машины? — улыбнулась, наконец, и я.
— Погрешности? — настала очередь Гоина удивляться.
— Кстати, очень интересный жилет, дядя, — со смешком заметил Ли. — Не думал, что ты любишь асимметрию в одежде… что с воротником? А нитки должны так торчать?
Я покраснела, а Гоин медленно ответил:
— Это эксклюзивная вещь.
— Не сомневаюсь.