В пятнадцать лет я не понимала, что происходит. Для меня вторжение в разум другого человека, тем более владетеля, было чем-то необыкновенным. Просто не верилось тогда в происходящее, я толком не осознавала, чему сопротивляюсь. Потому и задохнулась, фигурально выражаясь, в мешке.
Тогда наше противостояние длилось несколько часов, а в этот раз тянуть нечего. Мой противник считал, что я закрою свой разум плотным щитом, чтобы он никоим образом не мог проникнуть туда… но мне не это было нужно. В момент, когда он начал копаться в моей голове, полез в сокровенное, я сама открыла свое сознание, и он растерялся. Да и как не растеряться?
Я и не думала играть по его правилам, потому что мне уже не пятнадцать лет, и я знаю, что в ментальном противостоянии с таким сильным противником не выиграю никогда. Все то темное, что до встречи с Гоином не давало мне спокойно жить, я напустила на него. Все те воспоминания с разбирательствами, оскорблениями, лечебницами стали моим оружием.
Вот такое оно, безумие. Вот так оно приходило с приступами, накрывало, причиняло боль, злило. И не перебороть приступ с наскока, не избавиться… только алкоголь помогал, да и то — не очень.
Он качнул голозой, а потом пошел к двери, но, мысленно выбираясь из моего сознания, не смог даже собственное тело проконтролировать, врезался в стену. Я могла бы его в этот момент убить, одной только силой мысли. У меня даже рука поднялась, и на кончиках пальцев сформировался как раз подходящий поток силы… ну же! Раз — и нет больше главного обидчика.
Однако я так и не ударила… Не зря говорит Гу: «Бабы есть бабы, то есть дуры».
Верониец какое-то время оставался на месте, приходя в себя. Его глаза казались темными — такими широкими стали зрачки.
Я запоминала эту его беспомощность. Раз не хватило духу убить, так хотя бы это запомню. Когда он вновь стал собирать энергию, я отчеканила:
— Вон. С моей. Планеты.
Он бы, наверное, еще ударил, но у него хватило ума понять — даже если он соберется и ударит меня уже не ментальным, а обычным ударом, то живым и невредимым домой не вернется. Не зря здесь центавриане-военные. Пообещав мне взглядом, что на этом еще ничего не закончено, он кивнул и вышел из комнаты на неверных ногах.
Я постояла немного, собираясь с мыслями, и вышла тоже. Почти сразу врезалась в Гоина — он взял меня за руку и повел куда-то к домишкам местным. А там, позади, военные заново «обезвреживали» пленного владетеля.
— Все? — спросил центаврианин.
— Все… Только вот скажи, — я подняла на этого невыносимого человека глаза, — как тебе вообще в голову пришла мысль устраивать такое? В день, когда я себя счастливой чувствовала!
— Так вышло. Ли и его люди знают, как обращаться с эо-одаренными, а они были свободны только одну неделю. Пока они изучали обстановку в Веронии и искали способ подобраться к их владетелю, ушло время.
— Как можно вот так просто взять и похитить человека, сильного психокинетика, из собственного владения?
— А его никто и не похищал. Все эти грубые методы вызывают у меня отвращение… Я просто донес до него мысль, что на сегодняшнюю встречу необходимо явиться. Ли и компания его сопроводили. Все было произведено мирно и тихо. Это вы, дикари с отсталых планет, устраиваете черт-те что. Лучше ты расскажи, что за прием применила против него?
— Я впустила его в свою голову.
Центаврианин остановился и покачал голозой:
— Это слишком жестоко, Регина… Но тебе стало легче, так?
— Мне станет легче, когда я буду уверена, что он убрался с Энгора без титула и денег. Как мы в свое время…
— Не волнуйся, вылетит отсюда под конвоем. А потом попадет на планету, где будет под контролем. Его судьба отныне — не твоя головная боль. Лучше подумай о том, что будешь делать со своим Веронийским владением.
— Верония мне не нужна. Пусть местные разбираются сами, кто будет их владетелем…
— И это тоже жестоко, Регина. Ну, ладно, о Веронии подумаем потом, — произнес Гоин, и я поняла, что у него уже давно готов план насчет того, как поступить с этим владением. — Но ты признайся все же… тебе стало лучше после этой маленькой мести?
Я посмотрела куда-то вдаль, в темень. Как я могу сейчас сказать, стало ли мне легче? Все произошло слишком быстро, и я несколько дней точно в трансе буду после встречи с врагом. Это сейчас я еще не до конца осознаю…