С одной стороны, поднос нужно унести, а с другой — вдруг, владетель рассердится, что я ушла без его позволения? Кто знает, ему и такое может стукнуть в голову. Пока я думала над этим, он уже вышел из спальни.
— Приготовь ванну.
— А она уже налилась, светлейший. Я схожу на кухню, поднос нужно унести…
— Не дольше, чем на десять минут.
— Да, светлейший!
Вернувшись, я обнаружила, что Мелок утащил свою миску. Заглянув в спальню, я увидела, как понги собирает кошачий корм с пола и бросает в миску, при этом половину того, что берет, кладет в рот.
Так-то, малыш. Голод — не тетка.
Посчитав, что владетель понежился в ванне десять минут, я зашла туда, прикрыв плотно дверь. Мужчина поднялся, повернулся ко мне спиной. Я быстро накинула на него полотенце и еще быстрее начала промокать раскрасневшуюся от горячей воды кожу. Делала я это довольно медленно, перебарывая смущение. Но когда владетель повернулся ко мне передом, я все же покраснела, и движения мои стали суетливыми.
Мужчина вдруг поймал меня за руку.
Мне стало не хватать воздуха. Не от приступа, как раньше.
— Светлейший?
— На Энгоре взрослеют рано. Но ты реагируешь на меня, как пятнадцатилетняя девочка. Как думаешь, горничная, это нормально?
— Со мной многое ненормально, светлейший. Может быть, — мой голос задрожал, — вы меня отпустите?
— Почему твоя рука начала дрожать? Приступ начался?
— Нет.
— Правильно. Пока на тебе эо-ши, ты в порядке. Но дело в том, что ты должна быть таковой и без эо-ши. К этому ты должна прийти. Так почему же у тебя задрожала рука, горничная?
«Да потому что ты передо мной голый, и мне приходится тебя трогать!»
— Я подскажу ответ. Ты была травмирована в подростковом возрасте, когда человек еще формируется. Дело осложнилось врожденной аномалией потоков энергии. Твой организм пытается излечиться сам, но из-за аномалии потоков дело не идет.
Поэтому твое эмоциональное и энергетическое развитие по-прежнему на уровне подростка. Я совершенно не удивлен, что на Энгоре тебя не смогли нормально проверить и помочь излечиться.
— Мне говорили, что нужно умереть, чтобы энергии обновились.
— Радикальные у вас методы, — покачал головой альбинос. — Подай халат.
Наконец, владетель был прикрыт, и мы вышли из ванной комнаты.
На следующий день мы снова полетели в лес, снова шли по сугробам и снова мерзли, дожидаясь, пока приборы закончат работу. Точнее, мерзли только мы с Тоем, да и то лишь потому, что маялись от безделья.
Когда мы вернулись, нас встретила Гримми. Женщина держалась по обыкновению строго, но после инцидента в гардеробной она перестала быть для меня лицемерной Грымзой.
— Светлейший, — поклонилась она, — господа.
Ветров благожелательно улыбнулся, Той развязно усмехнулся. Лилиан проигнорировала артиста и обратилась к альбиносу:
— Светлейший, ваши указания по поводу Отбора выполнены. Мы готовы принять гостей.
— Прекрасно. Сегодня я буду обедать в столовой.
— У нас нет другого выбора, как составить тебе компанию, — Ильмонг пихнул Аркадия в плечо. — И ты заканчивай с опытами, ученый. Мы сюда приехали не только работать, но и отдыхать.
— А ты разве работал?
— Господа, у вас будет время поговорить. Уважаемая, — владетель посмотрел на Гримми, — у меня будут для вас кое-какие указания. После обеда прошу вас заглянуть в мой кабинет.
— Да, светлейший, — управляющая еще раз поклонилась. — Обед будет подан через двадцать минут.
Альбинос вошел в особняк, за ним пошла и я. Проходя мимо Лилиан, я бросила на нее хитрый взгляд, однако она не заметила: смотрела на Ветрова. Кажется, Аркадий ей очень понравился, раз она даже не может скрыть свой интерес к нему.
Обеду в столовой больше всего порадовалась я. До приезда альбиноса в Дарн мне не дозволялось заходить в столовую для господ, или в парадную залу. Столовая была выполнена в светлых и теплых тонах, широкие окна пропускали много света, отчего оживали на обоях узоры, переливались интересно шторы, и все казалось полупрозрачным и хрупким.
Мужчины заняли свои места. Мне во время трапезы автоматически досталось право прислуживать владетелю. Только я собралась приступить к своим обязанностям, как в столовую вошла Элайза.
Судя по тому, как прекрасно она выглядела, с ней колдовала Маришка. Бывшая владетельница встала в дверях и посмотрела на альбиноса с вызовом: