Желание последовать за ним было сильным, но я не пошла. Он и раньше в зоне порой куда-то уходил молча, весь в себе. В такое моменты он был не человеком, а радаром, которые засек аномалию. Ветров его не тревожил, и я не буду.
Лучше найти мужиков-помощников. Я встала, отряхнулась, и пошла по следам. Один лежал в снегу, закрыв голову руками, другой притаился за сосной. Третий тоже быстро нашелся; он бормотал какой-то бред про сгустки.
Узрев меня живой и невредимой, они заметно приободрились. Раз я не умерла, то и им бояться нечего — так они решили. Я не стала разубеждать их и объяснять, что осталась живой только потому, что владетель закрыл меня собой.
— Следим за приборами, — сказала я. — И никуда не уходим. Нужно подождать владетеля.
— А куда он ушел, а, Регинка?
— Не знаю.
Владетель не явился ни через час, ни через два. Мужики замерзли, начали ворчать, что, мол, они то обычные люди, а не эокнутые, и что им требуется тепло и еда.
— Возвращайтесь в деревню! — не выдержала я.
— Аты?
— Я останусь. Не замерзну, не беспокойтесь.
Меня начали убеждать, что оставаться глупо, что владетель может вообще не вернуться. Устав препираться, мужики все-таки ушли. Я же стала счищать с оставшихся приборов снег; некоторые из них еще пищали, другие замолкли.
Долго я в одиночестве не осталась. Минут через пятнадцать явился Аркадий; в спешке он загнал снегоход в зону, и тот «умер». Чертыхаясь, мужчина спрыгнул со снегохода и подбежал ко мне, схватил за плечи.
— Регина, ты в порядке? — спросил срывающим голосом. — Как себя чувствуешь?
— Я в порядке. Владетель тоже. Он что-то разглядел и ушел в лес с одним прибором.
Аркадий заметался по поляне, начал расспрашивать, где возник сгусток, как он напал. Я рассказала обо всем, но Ветрова это не могло удовлетворить: он только зря метался туда-сюда. Вид у него был взвинченный.
— Аркадий, — позвала я. — Не переживай. Все нормально.
— Нормально? — как-то странно выговорил ученый. — То, что здесь произошло — это не нормально!
— И что теперь? Впадать в панику и рвать на себе волосы? Лучше о Гримми расскажи, герой-любовник.
Ветров глянул на меня очень нехорошо, так, как смотрят на человека, которому хотят хорошенько врезать, да воспитание мешает. Дав мне в полной мере почувствовать, что он обо мне и моих затеях думает, мужчина отвернулся.
Ну, чисто обиженная девочка.
— Что за реакция? Регина виновата, да? Но ведь это ты решение принял — врать и помогать, а не я. С себя и спрашивай.
Землянин обернулся, я с удовлетворением отметила, каким грозным и страшным дядей он кажется. Ну же, Аркаша! Покажи мужика! Покажи ярость! Докажи, что ты не святоша!
— Знаешь, ты кто? — прорычал землянин, делая шаг ко мне. — Ты… — вежливость не позволила Ветрову сказать ничего плохого. Он взял себя в руки и продолжил спокойно: — Напоминаешь мою сестру. Она тоже сумасбродка и придумывает идиотские планы. А мы переживаем из-за нее.
— Кто «мы»?
— Помимо сестры, у меня еще двое братьев.
— Так у вас большая семья, — с завистью проговорила я. — Это здорово. Я всегда хотела братьев или сестер, но у родителей больше детей не получилось. Оба сильные психокинетики, в таких семьях даже если один ребенок рождается, это уже радость.
— Лирианцы тоже не отличаются плодовитостью. Чем больше срок жизни, тем сложнее зачать ребенка. — Аркадий совсем оттаял, и посмотрел на меня уже без желания убивать.
— Так что вы придумали с Лили? — спросила я.
— Мы? Мы ничего не придумали. Это я наговорил всего.
— Чего именно?
— Сказал старосте, что давно ухаживаю за Лилиан, но она не подпускает меня к себе. Сказал, что хочу, чтобы все было по правилам. Нам пришлось пойти к главе рода Лилиан… то есть, к ее деду, и просить благословения. На английском наречии.
Это была отвратительная лживая сцена.
— Вам дали благословение?
— Слава Звездам, нет.
Я протянула:
— Молодец, Аркадий. Выручил девушку.
Он кивнул, снова начал копаться в приборах.
А я подавила тяжелый вздох.
Ну и дурак! От него всего-то требовалось изобразить авторитетного мужика, приближенного владетеля, и дать всем понять, что Лили под его защитой. А что сделал Ветров? Наговорил всякой чуши и пошел получать благословение. Может, как студент и ученый Ветров очень хорош, но в бытовом плане он недалекий. Но хуже то, что он еще и рафинированно-правильный. Всегда, даже когда хочется рвать и метать. А ведь есть в нем что-то дикое, бесконтрольное, нечто сугубо мужское, опасное, пикантное, на что иногда отзывается моя возрождающаяся женственность. А он свою натуру держит в узде.