Он был одержим мной, как маньяк, каждый день нюхал волосы, перебирал их пальцами, а потом мог резко накрутить на кулак, заставив плакать от боли и обиды, вглядываться в мои глаза и требовать ответа на одни и те же вопросы.
— Ты меня любишь? Тебе со мной хорошо?
Мне было ужасно, мне было страшно, но я всегда говорила о своей любви и о том, что счастлива быть с ним. Просто когда один единственный раз сказала обратное, пожалела сильно. Напоминанием стали шрамы на руках, которые он при любом случае демонстрировал мне, проводя по ним пальцами, и скрывал от посторонних глаз за длинным рукавами шикарных платьев известных модельеров.
Я жила все эти месяцы в страхе, постоянно оглядывалась, словно в любой момент смогу увидеть перекошенное лицо мужа, словно он сейчас появится из-за поворота и будет прожигать меня своими черными и злыми глазами. А прожигать было за что, я ведь не просто сбежала, о нет, я решила подстраховаться и захватила с собой ценные для супруга бумаги и скинула на переносную флешку записи с его компьютера. Это потом, когда я все посмотрела в тишине, то пришла в ужас, понимая, что за такое он меня собственноручно задушит и для верности еще переедет на машине.
Устроиться на работу было невозможно, но мне каким-то образом повезло — взяли в этот клуб, до которого я добиралась то автостопом, то на автобусах, просто садясь на первый встречный, неважно, куда он именно идет. Договорившись с управляющей данного заведения, я попросила себе маленькую комнату, обещав работать и днем и ночью без перерывов и выходных. Мне не хотелось выезжать за территорию, мне было до ужаса страшно, когда к нам приезжали дорогие автомобили с толстосумами внутри. Я всегда подглядывала в окна и смотрела, кто прибыл, и с облегчением отмечала, что знакомых лиц среди гостей не было.
Мне выделили комнату на первом этаже гостиницы, она была очень узкой, но зато меня никто не теребил, в гости не приходил и не донимал вопросом, откуда я такая взялась. Отношения у меня с коллективом не заладились фактически сразу, потому что мое появление помешало кому-то из горничных устроить свою родственницу. Да и взяли меня с учетом проживания и питания на меньшую зарплату, нагрузили работой выше крыши, и в глазах руководства я была более выгодной кандидатурой, нежели та, которую они так и не дождались.
Выделив мне для уборки десять комнат и один домик, управляющая очень часто давала какие-то мелкие поручения, да и вообще это был единственный человек, который принял меня в коллектив относился нормально, не хамил, не смотрел косо, смеясь над тем, что что-то с первого раза не получалось. У меня были первое время проблемы, но я довольно быстро все запомнила и стала работать, как говорит Дарья Германовна, лучше всех.
Но никто не знает, что эта мудрая женщина просто знает обо мне то, что никому знать не следует. Да, мне пришлось объяснить, почему я согласилась на такие условия, почему прошу провести меня на работу в обход всем остальным. Я просто боялась, что меня быстро найдут, а так хотелось пожить нормальной жизнью…
Управляющая меня поняла сразу, долго думала о чем-то своем, а после привезла вещи, простые и удобные, пусть их было мало, пусть они были с плеча ее старшей дочери, но я была и этому рада, потому что сбегала из дома налегке.
И вот после стольких дней, бессонных ночей, после стольких трудов, после слез, которые лила ночами, передо мной сидел мужчина, который знал меня не только по имени и фамилии, но и еще и прекрасно осведомлен, кто мой муж.
Весь мир, который только начал подниматься из руин перед моими глазами, вновь рухнул вниз, рассыпаясь в прах, а страх тянул ко мне свои длинные щупальца. Мне казалось, я даже слышу шум подъезжающей машины, слышу недовольный голос мужа, но, стоило разлепить ресницы, поняла, что все это было лишь галлюцинацией, плодом моего воображения.
Передо мной был человек, который показался мне нормальным представителем мужской половины человечества. Он не лез и не приставал, наоборот, прогнал девчонок, которые всегда и везде были готовы на все, если за это им еще и заплатят в два раза больше. И ведь даже не испытывали ни стыда, ни угрызений совести, хотя обе были замужем, и у Ани даже имелась дочка, которая, правда, все время жила с бабушкой.