Скрутив Аленку, я перебрался с ней на диван, удобнее устроил на коленях, причем голову уткнул в свое плечо, чтобы всем было удобно. Правда, пока она извивалась в своем коконе, ни о каком удобстве речи не шло, но я хоть постарался. Теснее прижав девушку, стал чуть заметно раскачиваться с ней из стороны в сторону, напевая колыбельную.
Да, видели бы меня сейчас парни их охраны, пришли бы в неописуемый восторг! Еще бы — их начальник, суровый, строгий и принципиальный человек, который из кабинета может выкинуть хамоватого сотрудника вперед головой, причём, в прямом смысле этого слова, качает на руках девицу, да еще ей и песни поет!
Алена, кстати, тоже впечатлилась моими способностями, через некоторое время притихла, вытаращила на меня свои шикарные глаза, обрамленные густыми ресницами, и рот приоткрыла. Эх, был бы под рукой леденец какой-нибудь, затолкал бы ей в рот, а так пришлось смотреть в ошарашенное лицо ничего не понимающей девушке.
— Успокоилась? — продолжая качать на коленях, спросил у Алены.
Девушка неуверенно кивнула, поджимая губы, на которые я неосознанно посмотрел вновь. Ладно, не отвлекаемся, а то придется ее еще потом успокоительными отпаивать, тут итак нужен узкий специалист, проблем у жены Дениса Николаевича немерено.
— Отлично, — улыбнулся, — тогда я тебя сейчас распутаю, и мы пойдем пить чай вот за тот ужасный дубовый стол у окна, договорились?
Когда последовал еще один неуверенный и настороженный кивок, я все же распутал кокон и помог девушке подняться на ноги. Ее тело до сих пор сотрясала нервная дрожь, щеки были красными от слез, а руки, м-да, их нужно будет обработать.
Посторонившись, позволив Алене пройти вперед, поплелся следом за чуть шатающейся фигурой и уже в кухне усадил девушку за стол. Так, чайник, вот он! А заварка?
— В ящике наверху, — заикаясь, подсказала девушка, крепко сцепив пальцы в замок.
— Угу, — кивнул, доставая пакетики с чаем и сахарницу.
Так, конечно, одним чаем тут не обойтись, поэтому сломя голову побежал в комнату и так же быстро принесся обратно, боясь, что девушка за время моего отсутствия куда-нибудь сбежит. Но она сидела на месте, смотрела в одну точку и вообще, кажется, погрузилась в свои нерадостные думы. Я же сразу стал набирать номер заместителя.
— Сева! — почти проорал в трубку, — парни из охраны в каком домике поселились?
Друг икнул, потом второй раз.
— А как вы догадались? — даже глаза к потолку закатил, садясь напротив девушки, которая напряженно слушала мой разговор.
— А то я тебя не знаю! Так в каком? — от нетерпения даже постучал пальцами по столу.
— В девятом, — покаянно вздохнул Всеволод, опечаленный тем, что так быстро был мною раскрыт.
— Отлично! — обрадовался, — тогда попроси их заказать ужин и закуски побольше. Пусть все это несут ко мне в дом, и никого на мою территорию не подпускают!
— Эм, — промямлил Сева, — у вас там все хорошо?
Взглянув на Алену, которая тоже смотрела на меня, покачал головой, но другу ответил совсем другое.
— Все замечательно! — и сразу же отключил вызов.
Тем временем закипел чайник, а парни из охраны идти не торопились. С другой стороны, мне бы не хотелось раньше времени говорить им об Алене и о том, что она в наших рядах брошенных и сбежавших от проблем людей. Однако ее ситуация не такая радостная, как моя. И это я сейчас так улыбаюсь, разливая по чашкам чай, а сам же в своих мыслях уже раз десять открутил Николаеву голову за то, что так сильно напугал свою жену, женщину, в конце-то концов. Но это ведь только вершина айсберга, стоит ли мне копать дальше? Нужно ли?
— Так, — скомандовал, сверяясь с часами, — бери свою чашку и поднимайся наверх! Сейчас мои архаровцы принесут еды, тогда и погорим.
И пока хрупка фигурка неуверенно поднималась по лестнице, держась за перила одной рукой, а второй удерживая небольшую кружку, достал из бара бутылку вина, потом на всякий случай прихватил коньяка и два стакана. Эх, давно у меня было желание напиться, сегодня прямо самый подходящий повод.
Пока поднимался наверх, в дверь постучались.