Что ещё и лучше.
Глава 9
Отвлеклась Сольвейг лишь, чтобы расцеловать меня за куклу в кружевном чепце и нарядном платьице, «как у леди»! И ещё больше, чем кукле, которую тут же нарекла Ранеткой, Соль обрадовалась складной розовой колясочке. Старый ведун только посмеивался, глядя, как счастлива малышка и привычно ворчал, что я вернулась, чтобы вконец избаловать детей.
Ивасик на правах старшего терпеливо ждал, когда закончатся гостинцы для Соли, и, нет-нет да и поглядывал ревниво, не опустел ли мешок. Нет, если б названному братишке не досталось ничего, кроме конфет, он и не подумал бы обижаться - взрослый не по годам, мой светлый Ивасик, к сожалению, уже знает цену деньгам и понимает, что главное сейчас - добыть средства на его лечение. И потому, когда в руках мальчика оказалась модель парусника в бутылке, парусника со светящимися в темноте парусами, у Ивасика задрожали губы. Дальние путешествия и мореплавание - давняя мечта мальчика и я верю, что однажды он её осуществит. А пока парусник будет служить мелким ночником и своего рода путеводной звездой для братишки.
Когда следом за парусником из мешка появился секстант - прибор для измерения высоты солнца и других небесных светил и прокладывания пути по звёздам, Ивасик завопил похлеще Соль, а увидев скромный морской бинокль, утратил на какое-то время дар речи.
Взъерошив ещё больше вихры на детских головёнках, я выудила из рюкзака мешочек с ракушками и плоскими разноцветными камушками, собранными лично мной на самом красивом побережье Серого моря. Тут уж дети завопили на два голоса.
Дядюшка только головой покачал, с любопытством разглядывая потолок в бинокль.
- Теперь твой черёд, дядюшка, - хитро улыбнулась старому ведуну и тот поморщился с деланой досадой.
- Ишь, чего удумала, егоза...
- Вот.
Прекрасно зная дядюшку, я этим самым знанием воспользовалась, чтобы припасти для старого ведуна то, от чего он просто не сможет отказаться.
Травы, грибы и коренья, которых у нас не собрать. Три склянки с драгоценным жиром змеелукхи, - одна капля стократ усилит свойства любого согревающего бальзама. Да и вообще жир этот на вес золота, дядюшка точно найдёт, куда применить. Крохотный флакончик со слезой единорога. Горсть разноцветных кристаллов из Самоцветных гор, чуть ушла тогда от здоровенных, с корову, грифонов с железными клювами, обитающих в тех же скалах, несколько драгоценных орехов выри.
И самое главное - мешочек с сугримами!
Пять золотых, пятнадцать серебряных и горсть медных грошиков - всё, что насобирала за два круга, откладывая жалованье горничной.
Окончательный расчёт Диана произведёт со мной, когда обнаружу последнее искомое. Ведун потрепал меня по щеке.
- Себе, чай, не оставила ничего, егоза?
- Как это, не оставила, дядюшка? - притворно расширила я глаза. - Да и я в замке на всём готовом, как сыр в масле. Хозяйка меня и кормит, и одевает. На что мне тратить-то.
- Ври, да не завирайся, как сыр в масле, как же, - проворчал дядюшка. - То-то от тебя одни глаза остались.
Ивасик бросил в нашу сторону взгляд и старый ведун замолчал, качая головой. Братишка
- самый светлый ребёнок в мире, без преувеличения. Огорчать его не хочется.
- Это ж за какие услуги леди такие деньжищи платит, - высыпав сугримы и грошики на стол, нахмурился дядюшка.
- Это моё жалованье горничной, - поспешила я заверить ведуна и добавила тихо: - Она больше даст, дядя. Много больше. Как только работу закончу. Ивасик не ходить будет, бегать. И твоё здоровье поправим, не спорь. И Соль... Ах, кстати! Ещё ж сукно на платье ребятишкам, у нас такого не купишь, этому сносу нет. Я сегодня намечу, в следующий раз сошью.
- Ты мне зубы не заговаривай, - строго сказал старый ведун, сгибаясь над столом, чтобы дети не услышали. - Не нравится мне это, девочка. Худое хозяйка твоя задумала. Я когда ещё говорил, и от слов своих не отказываюсь. Да ты ж упрямая, хуже нашей Анелки, хоть кол на голове теши.
Я вздохнула.
В принципе, я удивилась бы, задумай Диана что хорошее. И всё же я, не задумываясь, пошла на сделку с совестью. Кто осудит - пусть сперва послушает месяц-другой-третий жалобное завывание братика, у которого так болезненно срастаются кости, пусть заглянет в голодные глаза сестрёнки, которая бережно хранит фантик от самой первой в жизни конфеты, пусть увидит, как чахнет на глазах самый добрый и благородный в мире служитель Вещуньи, потому что истратил на других столько жизненных сил, что на себя ничегошеньки не осталось.