- Так, - сказала она, сидя на борту, - мы идем назад?
Оберт снова пожал плечами и кивнул приятелям. Те начали ставить парус и выбирать якорь. Оберт сел у руля, поворачивая лодку к ближайшему селению - Воаду, что к северу. - Она села на носу, а мужчина указал на короткую прическу. - Белые... как необычно.
Она самодовольно коснулась топорщившихся волос. Белые? Она немало отдала за возможность изгнать из волос всякий цвет. Однако, решив подражать манерам нанимателей, лишь пожала плечами и отвернулась.
Больше никаких разговоров не было. Команда Оберта управлялась с мачтой и косым парусом, ныряльщица оставалась на носу. На причале Воада было многолюдно. Оберт умело подвел лодку к пирсу, команда торопливо убрала паруса. Почти любой житель архипелага владел этими навыками с детства.
Она кивнула главному: - Что же, удачи в следующий раз.
Кривая улыбка разлепила губы, мужчина глянул на четверых помощников. - Несомненно, Джианна.
Она кивнула, прощаясь, хмурясь от странного тона, которым он произнес ее имя. Спрыгнула на неровный сланец причала - и замерла, увидев группу вышедших из-за купеческого корабля фигур: мужчин и женщин в темно-синих, почти черных рясах Маэла.
Обернулась к Оберту. - Ублюдок!
Брошенная одним из людей Оберта петля скользнула на шею, не дав спрыгнуть с пирса. Она задохнулась, схватившись за пеньку. Оберт ухмылялся. - Видишь? Я таки нашел сокровище.
Она вытащила нож, но один из жрецов его выбил. Ее окружили. Одного она узнала - Хедран с Торна. Жрец насмешливо поклонился. - Ты убежала далеко, Гиандра. Но недостаточно далеко.
- Я теперь Джианна, - прохрипела женщина.
Он лишь качнул плечами. - Как угодно, Джианна. Пора возвращаться домой.
- Кебил не мой дом.
- Теперь - твой. И нам тебя не хватало.
Оберт покашлял, протянул руку. Хедран глянул на жрицу, та достала мешочек и бросила его на причал. Монеты громко звякнули в руке. Негодяй подмигнул Джианне: - Удачи в следующий раз.
- Похититель людей, чтоб тебя...
Жрецы связали ей руки за спиной. Хедран взялся за конец веревки. - Идем же. Пусть хотя бы обратный путь к Кебилу будет приятным. Что скажешь?
Она плюнула ему на рясу.
Хедран реквизировал ветхое купеческое судно. Запер ее в самой тесной каморке трюма, направив корабль в Кебил, центр Маэловой Веры. Владелец судна не был доволен, но не посмел спорить с тем, что любой борт Фаларского архипелага, а значит и каждого здешнего острова, обязан оказывать Вере всяческие услуги в обмен на покровительство. Все острова платили дань золотом и молодыми душами. Ради защиты от чужаков, утверждали приверженцы Веры. Но любой мужчина, любая женщина Фаларов понимали правду: их деньги, пища и дети покупают лишь защиту от самого культа.
Морская дорога на Кебил заняла три спокойных дня и три ночи. Из трюма Джианна ощутила, когда судно медленно сбавило ход и встало перед внешними из трех гигантских ворот. Она слышала, как скрипят створки из окованного железом дуба; слышала бульканье воды при их открытии. Судно шло на веслах по узкому извитому каналу, среди армады катапульт, "онагров" и "скорпионов". Затем забурлила вода у вторых ворот, канал повел судно почти назад, повторяя зигзаги первого отрезка, к последним воротам у гавани.
Эта многослойная оборона считалась чудом всех Фалар. Ни один остров не обладал столь высокими и протяженными стенами - кроме Ударного, что лежит наособицу, открытый угрозам с востока.
Любой иноземец удивился бы, зачем столь могучие фортификации нужны городу, вмещающему лишь храмы морского божества. Но жители островов едва ли стали бы громко объяснять, что Кебил стал фактической столицей архипелага. Центром власти, поддерживаемой и насаждаемой жрецами и жрицами Маэла.
Которые вызывали в Джианне лишь отвращение.
Борт заскрипел о стену причала. По палубе над ее головой топали босые ноги. В воздухе летали команды. Трап с грохотом упал на положенное место. Открылся люк, в трюм хлынули потоки света. Она морщилась от непривычной яркости. Руки так и были связаны за спиной и встать она не могла, особенно учитывая размеры каморки. Жрец Хедран вошел в дверь, нетерпеливо махнув рукой.
- Идем. Не заставляй меня обливать тебя помоями.
- Ты не посмеешь.
- Еще как посмею. Идем же. Ты напрасно тянешь время.
- Как скажешь! - Она шагнула, мечтая, чтобы руки оказались развязаны и она могла бы швырнуть грязь из-под ног ему на роскошную рясу. У люка снова замерла, ослепленная.