И на наш пятый со всех сторон сыпались упрёки: мы и неорганизованные, и недружные, и недисциплинированные, и так далее, и так далее…
Мне и Лесе это надоело, и однажды после урока мы заставили Павку срочно созвать совет.
— Нужно поговорить о нашей работе, — сказала я.
— И о плохом поведении некоторых мальчиков, — добавила Леся.
— Ладно. Ну как? Все в сборе. Считаю заседание совета открытым, — вяло проговорил Павка.
Я откашлялась, посмотрела в блокнот… Но не успела я рта раскрыть, как Павка ни с того ни с сего сказал:
— Между прочим, я смотрел вчера мировой фильм. «Пылающий остров». О Кубе, о Фиделе Кастро. Вот здорово, скажите?..
— Ага! Мы тоже смотрели. Здорово! — согласились Лёшка и Костя.
— Смотрите, — Павка достал из портфеля карту, разложил её на парте. — Вот она, Куба.
Мы вскочили с мест, склонились над картой.
— Это горы Сьерра-Маэстра, рассказывал Павка. — Здесь Фидель Кастро и его друзья создали повстанческую армию.
— Ага! Их было вначале только девятнадцать человек. Девятнадцать революционеров, — заметил Лёшка.
Мне тоже захотелось вставить несколько слов. И я рассказала об «отрядах юных патрулей», об одном четырнадцатилетием кубинском мальчике, который вместе со взрослыми сражался в горах Сьерра-Маэстра и имеет воинское звание лейтенанта. Здорово, а?
— Здорово, — подтвердил Павка. — Там таких мальчиков тысячи. Между прочим, я читал…
— Я тоже читала… — перебила его Леся. Она не любила оставаться в тени. На минутку Леся задумалась. — Я читала, что при коммунизме во всех домах будут ясли, детские сады и клубы.
— И возле каждого дома, — дополнил Лёшка, — небольшой ракетодромчик.
— А больница? — заметила я. — В каждом доме обязательно должна быть больница.
— Зачем больница? — возмутилась Леся. — При коммунизме больных не будет. Врачи придумают таблетки от всех болезней.
В общем, мы могли бы так до утра болтать. Но кто-то из учителей приоткрыл дверь и заглянул в класс. Тогда мы вспомнили, что уже очень поздно.
Мальчишки вскочили с мест.
— А ну встать, дай пройти! — зарычал, не глядя в мою сторону, Лёшка. Костя толкнул Лесю в бок, и мальчишки, похлопывая друг друга портфелями по спинам, со смехом и с криками «Вива Куба!» убежали.
— Подождите! Мы ведь не обсудили вопрос о дисциплине! — крикнула я.
— И о плохом поведении мальчиков, — повторила за мной Леся.
На другой день к нам в класс явилась вожатая Нина. Мы решили, что сейчас она будет распекать нас за сорванное мероприятие. Но мы ошиблись. Нина сообщила о том, что наша пионерская дружина включилась в сбор металлолома. Пионеры пятого «Б» вызвали нас на соревнование.
— Ну как, согласны? — спросила Нина.
— Согласны, — ответили мы и после уроков отправились на поиски металлолома. Но, как на грех, нам удивительно не везло. Аня и Майя нашли дырявую кастрюльку и несколько консервных банок, Костя подцепил детский совок. Вот и всё. Когда мы со своими убогими трофеями вернулись в школу, весь двор был завален металлоломом. У одной самой большой груды стоял с победным видом председатель совета отряда пятого «Б» Валерий Кононенко. Увидев нас, он стал хохотать.
— Взгляните на этих сборщиков! На двадцать человек — одна банка.
Валерия немедленно поддержали. И нас стали дразнить все, даже самые маленькие:
— Балерина (это адресовалось Лесе), ты не подорвалась?
— Дрессировщик (это касалось Лёшки — он мечтал стать дрессировщиком), кажется, у тебя очень тяжёлый совок…
В газете-молнии, висевшей на двери школы, нас изобразили ползущими на телеге, запряженной ослом. В ракете красовался пятый «Б».
И на следующий день нас постигла неудача. Мы нашли чью-то старую ржавую кровать. Мы думали — она беспризорная, но объявилась хозяйка, забрала кровать, а нам устроила скандал.
На третий день Павка разбил нос, Лёшка поранил руку, а в школу мы принесли всего лишь одно несчастное ведро.
Настроение у всех у нас было ужасное. Вам тоже было бы не очень приятно торчать на телеге с ослом. Ручаюсь.
Я совершенно потеряла аппетит, а Леся даже перестала на уроках причёсываться. По ночам нас мучили кошмары. Каждое утро мы рассказывали друг другу сны:
— Мне снились консервные банки и старые колёса. Будто они танцуют полечку, — говорила я.
— Подумаешь, — сердилась Леся. — Это мне ещё вчера снилось. А сегодня мне спились гвозди.
Всё это продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день на пустыре за ипподромом Павка не обнаружил фонарный столб. Мы, как муравьи, облепили его со всех сторон и насилу сдвинули с места.