— Завтра воскресенье, — вспомнил он, и настроение у него сразу улучшилось. Впереди длинный интересный день. Можно будет отоспаться, погулять, в футбол поиграть.
И, действительно, на следующее утро отец не стягивает с него одеяла, не гремит над его головой: «В школу опоздаешь! Костя уже встал!»
Лёню разбудила… Костина мама. Чуть свет ворвалась она к ним в комнату, держа над головой деревянного клоуна.
— Посмотрите! Это он сам сделал! — гордо сказала она. — Костя не только отличник, Костя…
Лёня перевернулся на другой бок, накрыл голову подушкой. Но пронзительный голос соседки проник сквозь подушку:
— Трудовые навыки, ступеньки… Этот клоун будет сегодня на выставке самоделок…
Лёня сбросил подушку, вскочил с постели. Сон пропал.
Позавтракав, он выбежал во двор. В дверях Лёня столкнулся с бабушкой Верой. Бабушка Вера единственная из всех соседок никогда не ругает Лёню и почему-то никогда не хвалит Костю. Она уже старенькая, но так как у неё для стажа не хватает лет, она работает — продаёт газеты и журналы в киоске на углу Ленина и Владимирской. У бабушки Веры нет ни детей, ни родственников. Когда она болеет, Лёнька бегает в аптеку за лекарствами, приносит ей продукты, поливает цветы в маленьком палисадничке перед её окнами. Бабушка не остаётся в долгу. Она приносит Лёне интересные книжки, газеты, журнал «Юный техник».
— Здравствуй, Лёшенька! — ласково сказала бабушка. — Куда собрался, дружок?
— В футбол, потом в кино сходить надо… потом, — Лёшка оборвал фразу и покраснел. Да как же он мог забыть? Ведь он твёрдо обещал бабушке Вере, что в это воскресенье поставит забор вокруг её палисадничка.
Лёшка выбежал во двор, стал перед домом и свистнул два раза. В тот же миг в окне второго этажа показалась заспанная физиономия Шиша (настоящая фамилия его Шишковский).
— Мотай вниз! — крикнул Лёшка. — Пилу прихвати.
Через несколько минут Шиш появился с пилой.
— Забор будем бабке ставить. Доски возьмём в нашем сарае. А я пойду за Дубом, — отдал приказание Лёня.
— Дуб, иначе Вадик Дубинский, — Лёнин второй закадычный приятель — живёт в соседнем дворе. Когда Лёня объяснил ему, зачем пришел, Дуб растерянно спросил:
— А кино?
— Забор поставим — тогда пойдём. Бери топорик.
Через полчаса строительство забора шло полным ходом. Лёня и Шиш распиливали доски, Дуб колол их топориком на одинаковые, ровные столбики.
Соседки высыпали во двор и расселись на скамейках. Худолеиха смотрела на мальчиков, катала перед собой взад и вперёд коляску. В коляске сидела её самая младшая дочка — Зоенька. Ей уже три года, но она ещё не ходит. Осложнение после скарлатины на ножки. Зоенька держала в руках Костиного клоуна. Собственно, ничего интересного в нём не было: туловище, кривые ноги, длинные руки, на голове — колпак, но когда клоуна дёргали за верёвочку, он начинал двигать руками и ногами. И Зоеньке это очень нравилось. Но вот появился Костя. В белой рубашке, аккуратно заправленной в брюки, в шёлковом пионерском галстуке, причёска на косой пробор.
Костя подошёл к Зоеньке и, взяв у неё из рук клоуна, снисходительно сказал:
— Поиграла и довольно. Мне его нужно на выставку самоделок отнести.
Минуту Зоенька испуганно смотрела на Костю, потом залилась плачем:
— Отдай клоуна!
— Отдай ей. Она же больное дитё! — робко попросила Худолеиха.
— Не могу… — вежливо улыбнулся Костя. — Я ведь объяснил: у нас выставка самоделок.
Зоенька заплакала ещё громче. Обескураженные соседки начали её утешать. На шум вышла бабушка Вера.
— Что здесь такое?
— Видите ли, — начал Костя, — я пионер второй ступеньки. По программе я должен уметь оказывать первую помощь, участвовать в однодневном походе и сделать несколько самоделок для младших братиков и сестричек… Может, я непонятно объясняю?.. — спохватился Костя.
— Чего там! Всё понятно… — кивнула головой бабушка Вера. — Только зачем ты у дитёнка игрушку забираешь — это непонятно.
— Так ведь выставка. Клоуна повесят на стенд. А внизу будет написано: самоделка Мищенко. Неужели непонятно? — раздражённо произнёс Костя и решительно направился к воротам.
В правой руке у него подпрыгивал на верёвочке деревянный клоун-самоделка для младших братиков и сестричек.
— Отдай клоуна! — захлёбывалась от плача Зоенька.