Крин таскала воду дотемна и лишь выполнив урок, подошла к скудельнице, на которой маялся Арчен.
— На, вот, поешь, — сказала она, протянув миску с кашей.
— Спасибо. Меня только что покормили, такой же кашей. Ешь сама.
— А тебя уже определили, сказали, какая работа тебе в усадьбе предстоит?
— Мне пока сказали три дня лежать, не вставая.
— Это правильно. Но я думаю, в поле тебя не пошлют, ты же музыкант. Скорей всего, станешь комнатным слугой.
— Вот уж слугой я быть не собираюсь! Надо, отработаю за лечение и пойду себе.
— Так тебе и позволят. А попробуешь бунтовать, посадят на цепь, вот как меня посадили, — Крин дёрнула цепочки, идущие от ошейника к стальному поясу, — и будешь делать, что прикажут.
Так вот что за украшение звенело при каждом шаге девушки!
— Я им покажу доброго хозяина! — прошипел Арчен.
— Тише, тише! — замахала руками Крин, — а то и сам пропадёшь, и меня погубишь.
— Не бойся. Пока на ноги не встану, вести себя буду тише кухонного таракана.
Как ведут себя тараканы, Арчен не видел. Откуда они в маминой развалюхе? Но раз поговорка поминает тараканов, значит, они ведут себя тихо.
А предупреждение ворчливой Каськи сбылось уже на следующее утро. Возле подстилки, на которой страдал Арчен, появился владелец усадьбы в сопровождении домоправительницы и ещё какого-то хмурого мужика.
— Это, что ли, приблудный человечек? — презрительно сморщившись, спросил Мегат. — И на кой он нам сдался?
— Парень здоровый, — произнесла домоправительница.
— Какой же он здоровый?
— Будет через неделю. Он здоровый, в том смысле, что не калека. Отлежится — выздоровеет. Гнать его сейчас — значит плодить бродяг. Передать властям, так его повесят, а нам даже спасибо не скажут. А парень денег стоит. Встанет на ноги, найдём ему дело. Хоть Иргану в подмастерья отдадим. Он давно просит.
— Молод ещё, жидковат. Работы с него — кот наплакал, а жрёт, небось, как взрослый.
Хмурый мужик, не иначе, тот самый Ирган, наклонился к Арчену, осмотрел повязки, пощупал здоровую руку. Арчен непроизвольно дёрнулся.
— К тому же, ещё и строптивый, — заметил хозяин. — Ишь, как взбрыкивает.
— Ничо… — протянул Ирган. — Паренёк жилистый, а там ещё и заматереет. А что строптивый, так это даже хорошо. Мне абы какие не нужны.
— Не ворчи. Решать тебе. Как он встанет, забирай его на кузню подмастерьем.
Странно было Арчену слышать, как его судьбу решают, словно он не человек, а неживая вещь. Но решено молчать, значит, будем молчать, до той минуты, когда рёбра срастутся.
Что такое кузня, объяснила Крин, когда вечером навестила больного. Оказалось, что кузня это место, где работают с железом, делают из него разные вещи. Крин вздыхала, говоря, что кузнецом работать тяжело, Но Арчен был доволен. Работы он не боялся, а вот железо, запретное для колдунов, привлекало его с тех пор, как он противоправно возился на Трофейной свалке.
Железо материал удивительный. Обычно оно твёрдое, и жители долины умудряются делать из него разные вещи, особенно оружие, которое ржавеет в Трофейной свалке. Зато силы волшебства железо не выдерживает, становится податливым словно тесто. Потому в селении железа нет. К тому же, среди селян бытует мнение, будто железо вредит колдовской силе. Арчен в эти глупости не верил. Ни от серебра, ни от меди железо не отличается, и нечего придумывать ему особые свойства. Но, в любом случае, очень хотелось узнать, как жители долины работают с железом.
Как только Арчен встал с одра, его привели к отдельно стоящему строению. Это, опять же, был не дом, а навес с тремя стенами. Пахло дымом, горячим железом, окалиной. Ничего толком рассмотреть Арчен не успел, трое здоровенных мужиков повалили его на землю, заломив руки за спину. Кузнец натянул стальной обруч и намертво его заклепал. Дышать ошейник позволял, но даже палец под него подсунуть было невозможно.
— Зачем? — просипел Арчен, когда его отпустили. Стащить ошейник он мог бы за полминуты, но ведь зачем-то эту штуку на него нацепили.
— А это, милок, чтобы ты не вздумал убежать, — ласково пояснил кузнец.
— Если захочу, я и так убежать могу. Ноги-то свободны.
— Это тебе кажется. Ты, прежде чем убегать, поговори со своей девочкой, что тебя навещала, пока ты болел. Она тебе всё расскажет.
С Крин удалось увидеться лишь через пару недель. Всё это время добросердечный Ирган нещадно гонял Арчена, вымучивая работами по кузне. Кузнец был говорлив и рассказывал массу интересных вещей, что отчасти примиряло Арчена с непрерывной работой. Прежде всего, предстояло обучиться обращаться с горном, добиться ровной тяги, чтобы перегретое железо не рассыпалось окалиной. Но и недокал ни к чему доброму не приводил, заготовка, оставшаяся чёрной, не будет коваться. Арчен, который мог голыми руками вылепить из железа что угодно, посмеивался над кузнечными хитростями, но вслух ничего не говорил, старательно изучая, что велел Ирган. Результат к удивлению старого мастера, всегда получался с первого раза, хотя другие подмастерья тратили на выучку годы.