— Тысячу лет они сидели в своих предгорьях, не высовываясь, и вдруг — полезут. Не понимаю и не верю!
— Ты, — жёстко произнёс Ирган, — можешь не понимать, потому, что ты молод и глуп. Но ты обязан верить тому, что я тебе говорю. Я делаю железного человека, голема, в котором и на понюх нет жизни, и потому на него не будет действовать безбожное колдовство горных жителей. Другим кузнецам нашей марки тоже дано указание мастерить големов. Но мой голем уже готов. Я заканчиваю внешнюю броню, а это самое простое. Пройдёт совсем немного времени, и мы перебьём всех прячущихся в горах колдунов.
— Зачем?
— Об этом посудачим потом. А сейчас бери инструмент: клещи, молоток — и пошли. Всем слугам велено собраться во дворе. Особенно нам: будем снимать цепи с прощённых.
Во двор явились, конечно, не все слуги, но многие. Арчен увидел Крин, которая стояла у дальней стены. Подойти к девушке не удалось.
Через полчаса ожидания к челяди вышел Мегат. Толстый одышливый мужчина лет сорока, он ничуть не напоминал Никола, но сейчас был похож на него, как никогда. Такое могло случиться, если эти два человека, слыхом друг о друге не слыхавшие, думали об одном, а Арчен случайно подслушал общую мысль. Среди чародеев такое порой случается.
Мегат вышел вперёд и начал речь, исполненную похвальбы:
— День и ночь мы думаем о благе тех, кто живёт, благодаря нашим заботам. Сегодня я собираюсь осчастливить бывшую комнатную девушку. Неблагодарная она пыталась бежать от нашей заботы, была поймана и наказана. Но сегодня она будет прощена и получит награду. С неё снимут оковы, а ночью она разделит с нами ложе, став нашей новой наложницей.
— Нет! — закричала Крин. — Я не хочу! Пусть лучше цепи!
— Глупышка рехнулась от счастья!.. — объявил Мегат, направившись к Крин.
Никогда ничего подобного Арчену не доводилось ни видеть, ни слышать. И только колдовская память подсказывала: это было, совсем недавно, хотя и не с ним.
— Нет, — кричала Крин. — Пошёл вон!
Горло Арчена не издало ни звука, но столько было вложено силы в лад крику несчастной девчонки, что восьмипудовый дядька отлетел, словно попал под удар стенобитного тарана.
Удар получился так силён, что стенка, сложенная из небольших брёвнышек, рассыпалась, и только это спасло владельца усадьбы. Выглаженные стругом вершковые брёвнышки посыпались, ударяя Мегата по голове. Мегат хрипел и не мог произнести ни слова. Зато собравшаяся челядь не молчала.
— Ведьма! — возопили они на разные голоса.
Те, что посмелее ринулись на Крин, другие бросились приводить в чувство и оттаскивать владельца усадьбы, но большинство просто орало и размахивало руками. Сам Арчен ничего предпринять не успел, на затылок обрушился тяжёлый удар, свет померк.
Пришёл в себя в кузнице. Вот уж где стены каменные, так это здесь, а то заронишь огонь, вся усадьбы сгорит.
Руки у Арчена были скованы, Ирган деловито прилаживал цепи к стене.
— Ну, что, очнулся? Ты не удивляйся и не рыпайся зря, я для твоей же пользы стараюсь. Я не слепой, видел, что ты был готов на выручку чародейке броситься. И не осуждаю тебя ничуточки, девчонка-то замечательная, недаром у Мегата слюнки потекли. Ну, бросился бы ты её выручать, и что с того? Тебя бы убили в ту же минуту. Я же и убил бы. А так посидишь ты денёк на цепи, попроклинаешь меня. Ничего, проклинай, я не обижусь. К кузнецу чужие проклятия не пристают. Особенно трудно будет завтра, когда девчонку на костре жечь станут. Тут тебе пасть придётся заткнуть, чтобы не накричал лишнего. А там и уймёшься. Самому влюблённому человеку нельзя вечно из-за предмета своей любви беситься. Когда-нибудь сам будешь мне благодарен. А покуда посиди на цепи и подумай о жизни.
О жизни Арчен успел подумать, пока учитель произносил свою речь. В самом деле, бросаться на людей, ища верной смерти, не стоит. И обнаруживать свои способности — тоже.
— А не боишься, — голос противу ожидания получился хриплым, — что я твои цепи раскую?
— Ты собираешься сбить мои цепи? — весело спросил Ирган. — Не родился ещё такой мастер, чтобы голыми руками мог мои оковы расковать. Будешь о каменную стену бить и тереть? Не советую. Первый же удар по железу, такой трезвон начнётся, мёртвого поднять можно. Знаешь, что тогда с тобой будет? Вас на одном костре сожгут, только её к столбу привяжут, а тебя связанного положат ей в ноги. Ты, конечно, умрёшь раньше, чем она. Она будет гореть потихоньку и любоваться, как ты станешь поджариваться. Не хочешь? Тогда виси смирно.
— Мне кажется, любые заклинания горных колдунов человечней ваших развлечений.