Столица открылась не то, чтобы внезапно, но неожиданно. Просто всё меньше становилось перелесков и полей, впустую осыпающих зерно, вдоль дороги то и дело встречались гостиницы и таверны, где не было постояльцев, да и сами владельцы по большей части покинули этот мир. Вокруг городского посада не было ни стены, ни даже частокола, каким окружено горное селение. Окажись в округе хотя бы один брюхоед, он бы нанёс жителям ужасный урон.
Здесь, вдали от гор, мор был не так страшен, заболевали не все, но даже те, кто оставался здоров, сидели по домам, не высовываясь.
Должно быть, в мирное время вход во дворец охраняло не менее полудюжины солдат, но сейчас их было всего двое, и Арчен опытным взглядом видел, что одному воину очень нехорошо, и вряд ли он достоит до конца смены.
— Куда? — прохрипел именно этот, болящий.
— Мы пришли к барониссимусу Вальдхальму. Нам надо с ним говорить.
— Прочь!
Две алебарды лениво опустились, почти коснувшись жалами груди Арчена. Стражники не собирались убивать, они просто гнали не вовремя припёршегося бродягу. Будь стража у ворот в полном составе, уже давно набежали бы сменщики, завернули бы невежам руки и увели бы хамов в допросную, которая среди простолюдинов носила верное название пыточной. А так, ткнёшь его острым концом алебарды, куда потом падаль девать? Никто кроме тебя её не уберёт. Нет уж, пусть лучше дуралей уползает сам.
Арчен тоже не собирался применять силу, но когда два оттянутых жала упёрлись ему в грудь, он не выдержал. Мгновенным движением завязал оконечности алебард в общий узел, а затем обернул полотнища тонких топориков вокруг ратовищ, обратив два хороших инструмента в двуручного монстра, какой и в запретном лесу никому не приснится.
— Ык! — сказал страж, который ещё мог соображать.
— Я колдун из горного селения, — представился Арчен. — Мне надо говорить с вашим барониссимусом. Вы отведёте меня к нему или мне пройти силой?
— Сиятельный барониссимус — там, — произнёс страж, не пытаясь сдвинуться с места.
Арчен отодвинул охранника плечом и прошёл во дворец. Пася топотком поспешила за ним. На неё никто не обращал внимания.
Длинные тёмные коридоры, Арчену они напоминали пещеры, что порой встречались в предгорьях. Мальчишкой лет десяти он порой лазал туда, а потом потерял к пещерам всякий интерес. И вот, он снова попал в пещеры, на этот раз рукотворные.
— Тут душно, — услышал он волшебный шепоток Паси. — Люди тут будут болеть безо всякого мора. На улицах зачумлённых людей меньше, чем здесь.
— Это я понимаю, — ответил Арчен. — А куда барониссимус подевался, ума не приложу. Неужто весь дворец состоит из пустых коридоров?
— Не-а. Вон за той дверью есть люди, и за той тоже. Только там барониссимуса нет, — ответила Пася, прислушавшись.
— Это я сам колдую, чтобы в покои пройти окольной тропкой, никого не потревожив. А народу мало, потому что многие болеют. Но всё равно странно тут ходить, словно в могиле.
Очередная дверь, тяжёлые портьеры из богатой ткани. Пася фыркает подозрительно, и Арчен понимает: нет, это не пёрл-шифон. Но у этой двери вновь стоит стража, элитные войска, которым не приходилось кувыркаться с обрыва. А вот жёлтая чума проредила гвардию основательно.
Побеседовать с охраной Арчен не успел. Портьера была отброшена резким движением, появился человек, самый вид которого подсказывал, что он привык приказывать. Волосы с проседью, цепкий взгляд, который не сумела затуманить болезнь. Но лоб, щёки, даже губы покрыты россыпью мелких нарывов — верный признак последней стадии жёлтой чумы.
— Кто вы и зачем сюда явились?
Должно быть, когда-то его голос громыхал и повелевал, но сейчас он был хриплым, как у любого пестозного больного.
Спрашивающий явно не был барониссимусом, но человек, который за пару дней до смерти остаётся на ногах и продолжает командовать, достоин, чтобы ему ответили.
— Мы колдуны из горного селения, — впервые взгляд царедворца зацепил Пасю, — пришли, чтобы остановить жёлтую чуму и прекратить мор.
— Как вы это собираетесь сделать?
— У нас есть лекарство, способное вернуть к жизни умирающего.
— И что вы за него хотите?
— Это мы скажем самому барониссимусу.
— Сияющий владыка болен. Он лежит без памяти и не может вам ответить.