Мхенди позвал Джозефа и Марию и показал им записку.
— Значит, сегодня вы не пойдете? — спросил Джозеф.
— Нет, — ответил он. — Буду ждать, пока кто-нибудь не придет. А раз так, вам не надо охранять Марию.
Джозеф молчал в нерешительности. Мхенди понял о чем он думает. Джозефу хотелось скорее покинуть темные джунгли. Но чувство долга удерживало его.
— Вы считаете… — начал он.
— Да, — с улыбкой сказала Мария. — Возвращайтесь домой. Мы пробудем вдвоем этот день и эту ночь. Кто знает, когда нам еще удастся быть вместе.
Джозеф кивнул.
— Только сначала мы все устроим, приготовим топлива на несколько дней. Натаскаем воды.
— Ведь идти-то вам, а не нам, — запротестовал Мхенди.
— Мы молодые и здоровые, — сказал Джозеф. — И мы хотим, чтобы вам было хорошо.
В сердце Мхенди поднялось теплое чувство к этому силачу, преданному и благородному. Он благодарно сжал мускулистую руку Джозефа.
У Джозефа подозрительно заблестели глаза, и он пробормотал охрипшим голосом:
— Ну, я пойду займусь делами.
— Как ты умеешь привлекать сердца, — прошептала Мария.
— Они такие славные ребята. Я горжусь ими.
— Ты очень добр к людям, — сказала Мария. — За то я и полюбила тебя.
Он обнял ее.
— А может, тебе лучше вернуться, дитя мое?
Она отстранилась от него и упрямо вздернула подбородок.
— Опять ты за свое. Я ведь тысячу раз говорила, что не оставлю тебя.
Он дотронулся губами до ее лба.
— Ну, ладно… Мне так хорошо с тобой, и все же…
— Молчи!
Он вздохнул, потом улыбнулся. О, женская любовь. Как она согревает нас…
Отряд Джозефа отправился в обратный путь сразу после завтрака. Прежде чем углубиться в чащу, они остановились и помахали Мхенди с Марией. Потом не знающие солнца джунгли поглотили их.
— Идем! — сказала Мария. — Я знаю, ты любишь выпить кофе после завтрака. Я сварю тебе.
Мхенди пошел за ней, чувству я себя немного глупо из-за автомата, который держал в руках. Джозеф оставил ему автомат со строгим наказом не выпускать из рук. Мария сварила кофе. Пока он пил, она сидела рядом, разглядывая снимки в плюральских газетах.
— Как тихо, — сказал он. Его голос гулко прозвучал под высоким зеленым сводом.
— Это потому, что мы одни, — ответила Мария. — Мне нравится. А тебе?
— И мне.
Немного погодя она сказала ему:
— Ляг. Я хочу, чтобы ты поспал. Пойди в палатку.
— А ты?
— И я посплю. Иди.
— Здесь прохладней, — сказал он. — В палатке нечем дышать.
— Тогда положи голову мне на колени и спи.
Он повиновался. Она опустила руку ему на лоб. Рука была прохладной. Он закрыл глаза. «Какое чудо — человеческие руки, — думал он, — руки, выполняющие самые сложные работы, нежные, прохладные, ласкающие, руки, прогоняющие боль». Он открыл глаза, взял ее руку и стал рассматривать. Узкая черная кисть с длинными тонкими пальцами — словно нечто одушевленное. Как жаль, что у него никогда не было времени для того, чтобы больше читать, больше развлекаться, больше слушать музыку, больше шутить и смеяться — для всего того, что делает жизнь полнее и богаче…
Он снова закрыл глаза, и снова прохладная узкая ладонь легла на его лоб.
— Знаешь что? — задумчиво сказал он.
— Что? — прошептала она.
— Как жаль, что я не успел подружиться с твоим сыном. Приезжаю я всегда поздно, а на рассвете уезжаю опять. А теперь и тебя увез.
— Ты еще успеешь подружиться с ним, — сказала она. — Впереди много времени.
— Как ты думаешь, он полюбит меня?
— Он уже сейчас называет тебя отцом.
— Это чтобы сделать тебе приятное.
— Нет, Мхенди. Он полюбил тебя, потому что ты добрый.
— Ты знаешь, что у меня есть дети?
— Я буду им матерью, а ты будешь отцом моему сыну.
— Я так и не повидал их. Это было опасно. Дети могут нечаянно навести врагов на след. Ведь враги коварны. Я много лет не видел их.
— Почему они такие?
— Кто? Белые?
— Да. Они родятся злыми?
— Нет, дитя мое… Они такие же люди, как и мы. Среди них есть добрые и злые, как и среди нас. Они ведут себя так потому, что боятся. Страх породил в их сердцах злобу…
— Оставим их. Спи, мы еще обо всем поговорим.
Легкие, прохладные пальцы коснулись его виска.
Тишина все нарастала, и наконец он перестал замечать ее…