Зал показался нестерпимо огромным той, что проводила свои дни в клетушках, перегороженных шкафами и столами с тысячами разноцветных сосудов. Впрочем, он и в самом деле был достаточно велик, даже для человека, привыкшего к простору, а единственное кресло посреди только удачно подчеркивало внушительные размеры помещения.
Единственное кресло и единственный человек.
Да, где-то там, вдалеке, у других дверей и у тех, что закрылись за спиной Андары, стояли стражники, но Дарохранитель, словно нарочно напоминая о своем высоком, ни для кого недосягаемом чине, находился в полном одиночестве.
Пока он сидел в кресле, трудно было что-то сказать о росте и пропорциях тела, зато одежда, как и предполагала золотозвенница, оказалась неприметной, темной, странно старомодной, особенно шляпа с кружевным пологом, полностью закрывающим лицо. А вот голос, прозвучавший из центра зала, поразил своей звонкостью, очевидной молодостью и нарочито покровительственными нотками:
— Подходите сюда, дорогая!
Андара не стала мешкать и спустя сорок почтительных шагов склонилась в поклоне перед человеком, держащим в своих руках судьбы всех подданных Логаренского Дарствия.
— Ну не надо так гнуть спину! Право, еще накланяетесь… Итак, дорогая моя, вы желали мне что-то сообщить? Я слушаю вас.
Золотозвенница не ожидала, что действовать придется вот так, прямо с порога, и с трудом подавила в себе желание рассыпаться в приличествующей случаю лести и прочих фразах, непременных при общении с людьми, облеченными властью большей, чем наделен ты сам. Возможно, надо было быть терпеливее. Возможно, следовало прислушаться к голосу опыта, еще никогда не подводившего свою обладательницу. Но жажда признания достижений давно уже стала для Андары сильнее и важнее осторожности.
— Я много лет изучаю демонов, эрте. Но не то, откуда они берутся, а то, как они попадают в человеческое тело и что происходит затем.
— Насколько я понимаю, не вы одна занимаетесь такими исследованиями? — невинно заметил Дарохранитель, и золотозвенница невольно прикусила язык.
— Разумеется, нет, эрте! Множество людей денно и нощно, не покладая рук…
— Но вы чем-то отличаетесь от них.
Слова не прозвучали вопросом, и это чуть обнадежило Андару на продолжение рассказа:
— Издавна принято было считать, что демоны бесплотны. Что это чистый дух, который невозможно заключить хоть в какие-то границы. И от которого невозможно защититься.
— Вы думаете иначе?
— Я знаю это, — гордо подняла подбородок золотозвенница.
Кружево на шляпе качнулось то ли от вдоха, то ли от выдоха.
— Знание предполагает не только слова, но и действия, не так ли?
— Да, эрте. Я изучала тела людей, подвергшихся влиянию демонов, и обнаружила, что в них произошли изменения. Различные в каждом случае, но все, от первого до последнего, свидетельствующие о том, что человеческая плоть каким-то образом вошла во взаимодействие с пришлым духом.
— Вы близки к богохульству, дорогая моя, — предостерегающе поднял палец Дарохранитель, и Андара снова поспешно склонилась в поклоне.
— Это открытие ужаснуло и меня, эрте, но, поскольку законы божии не подлежат сомнению, я пришла к выводу, что демон — это вовсе не дух. Да, он бесплотен в наших ощущениях, однако человеческим чувствам подвластны не все глубины мира… Я пробовала много разных способов и однажды обнаружила щипцы, которыми могу ухватить демона, вытащить его из тела и заставить быть покорным любой воле.
Она немного лукавила, говоря только о своих заслугах, но справедливо полагала, что умершим во имя благого дела будет намного меньше пользы от заслуженных почестей, чем живым.
— Разве нечто подобное с успехом не используется Цепью одушевления на протяжении уже многих лет?
Золотозвенница всегда знала, что этот вопрос прозвучит. И к счастью, теперь у нее имелись доводы, позволяющие сокрушить замшелые традиции.
— Старые методы требуют много больше затрат, эрте. Для них необходимы Сосуды, а такие устройства, как показали недавние события, необычайно уязвимы и могут отпустить своих узников в самый неожиданный момент.
— Но извлеченный демон все равно должен где-то находиться, чтобы им можно было пользоваться, ведь так? Стало быть, вы изобрели какой-то другой Сосуд?
Андара подавила торжествующую усмешку. Пусть человек, носящий титул Дарохранителя, и был умен, он не мог себе даже представить всей величественности сделанного открытия.
— О нет, эрте. Я научилась особым образом обрабатывать содержимое. А сосуд… Это может быть простая склянка, главное, чтобы стекло было потолще и не разбилось до нужного срока.