Полоз с интересом смотрел, как Алёнка практически разорвала шкатулку на две равные копии, в одну сложила весь царский убор, а вторую значительно увеличила в размере, поставила у края Алатыря и руками сгребла в неё камни от тела А йны.
— Хозяйка почила, да здравствует новая Хозяйка… Отметим? — подмигнул нечисть. Но Алёнка внутренним чутьём уловила — прикалывается.
— Иди ты… Домой к себе. Кстати, как там Арина?
— Подземное царство — мой дом, — картинно раскинул в стороны руки змеюка. — Только что от неё. Ей лучше. Спать уложил. Но она не поправится полностью, пока ты её не долечишь. А сделать ты это сможешь после полной загрузки из Алатыря.
— Ясно… Я пропустила, как к тебе силы вернулись.
— Обыкновенно. Мощный выброс энергий при переносе перезапустил и мои собственные процессы. От тебя действительно пришло много силы. Больше, чем когда-то от Айны.
Апёнка пристально посмотрела на Полоза. Теперь это и вправду был не человек, а нечто смешанное на клеточном уровне, но не с камнем, как она, а с чем-то совершенно иного рода.
— Вижу… Ты сейчас будто золотистым подсвечен… А скажи мне, пожалуйста, где тут у вас бывших Хозяек хранят?
— Айна Аиду в подземной реке растворила. Она Хрустальный водопад тебе показывала?
— Угу.
— Вот там.
Перед Алёнкиными глазами так и встала эта картина — горюющая Айна сидит на хрустальном полу. Рядом с ней малахитовый короб с раскрошенным телом Хозяйки. Айна плачет и время от времени кидает в мощный поток по горсти камней…
— А откуда ты знаешь про это, если с ней не общался?
— Ооо… Смерть существа, которого я ненавидел сотнями лет… Такое нельзя было пропустить. С Айной опять-таки познакомиться не мешало.
— Что ж такого плохого Аида тебе сделала?
— Вижу, без сказочки на ночь не обойтись, — усмехнулся Полоз.
— А Хозяйки подгорные разве спят?
— Скорее, время от времени восстанавливаются на Алатыре. Но стопроцентной Хозяйкой ты станешь лет через пять. А пока в твоём организме сохраняются все человеческие процессы. И тобой так же сильно владеют все человеческие страсти.
— То есть, через пять лет я перестану… испытывать чувства и эмоции?.. Ни любви, ни привязанности? — это открытие сильно потрясло Алёнку.
— Ммм… Лишь тень их. Истерить и кататься по полу уж точно не будешь.
— А я?.. — Алёнка осеклась. — А любить?..
— Любить… — Полоз поковырял носком сапога малахитовый пол. — Да кто их знает, этих Хозяек? Слушай, там от каждой прежней владычицы дорожки с памятью остались. Покопайся на досуге, наверняка найдёшь ответы на все свои вопросы.
— Хорошо, — Алёнка зевнула, ей действительно захотелось поспать. — Ты тут сказочку обещал. Расскажи? Интересно узнать, откуда ты всё-таки взялся…
— Окей. Всё равно всё узнаешь. Но если услышишь мою версию, может, поймёшь… Айна, кстати, осталась верной Аиде… И да, наколдуй раскладушку с периной и еду попроси у своих ящериц.
Алёнка хорошо помнила, какая перина на ощупь и какие там перья внутри. Воспроизвести заказанное Полозом не составило большого труда. Заодно и на Алатыре появилось мягкое тёплое ложе. Проваливаясь в приятную усталость, Алёнка слышала фоном дыхание земли, гул далёких подземных рек, и убаюкивающий голос Полоза…
— А начало у моей истории и в правду на сказку похоже… Как ты знаешь уже, случилось это ровно тысячу лет назад… У самого Каменного пояса жило себе племя людей. Небольшое, обособленное. Питались они с реки и с леса, так что удачливые охотники почитались особо. А кто за большой солнечный оборот с десяток лис принесёт, может выбрать себе в невесты любую красавицу из поселения. Самату тринадцать исполнилось, когда он впервые принёс десять лис. Родители сыном гордились. Друзья уважали. Девчонки улыбались, когда он изредка с кем-то из них заговаривал. А одна из них больше всех жалела лесного зверя, и никогда не смеялась, завидев Самата…
— Самат? Значит, так тебя звали?..
— По-нашему это означает «вечный»… — усмехнулся Полоз.
— Родители так угадали?
— Нет. Это имя мне шаман подарил. Знать, действительно видел он будущее… Три зимы минуло с той поры. Ещё больше лис отловил Самат, и не только рыжих красавиц. В его доме хранились и волчьи шкуры, и змеиные пояса. А белок с зайцами он бил без числа. Даже медведя-шатуна удалось победить. Правда, не силой, а ловкостью, острым ножом да камнями. Сам еле жив остался, а тушу до охотничьей тропы дотащил. А там увидели верные товарищи, и принесли его в поселение без памяти. Когда открыл он глаза, рядом на шкурах сидела та девушка, которую Самат полюбил. Удивился он. Ведь давно уже мог поставить свой дом и забрать себе в жёны её, неприветливую. Вот только она охотника будто не замечала. А против воли жениться Самат не хотел. И тут она сама его выхаживать взялась. Он обрадовался, быстро на поправку пошёл. Свадьбу решили по первой траве сыграть. Так бы и прожил он жизнь, как отец и как дед. Но судьба по-иному сложилась. Пока он ходил по лесу звериными тропами, ждала его в поселенье ещё одна девушка — улыбчивая Аида. Ждала и не дождалась — пропала по осени. И без следа. Всю зиму про Аиду слыхом не слыхивали. К весне потихоньку стали забывать, что жила тут такая. Перед самой свадьбой ушёл Самат в лес за подарком для суженой. Отговаривала она его от этой охоты, да он не послушал. Плох тот охотник, что зверя жалеет. И зимой, надев шубу из пушистой лисицы, жена его добрым словом помянет и меткость Самата, и его охотничью удачу. Вот только попал горделивый юнец в такую ловушку, какую ни одному самому умелому охотнику соорудить не под силу. Заманила его Аида в глубокую тёмную пещеру и назад уже не отпустила. А пошёл он за девкой, потому что до последнего верил, что сумеет поймать смеющуюся сумасбродку и вернуть её в поселение родным отцу и матери. И зачем она только из племени убежала? А того и не заметил, что платье на ней новое и убранство чужестранное.