— Понятно… что ничего не понятно, — Алёнка попыталась встать, но тело оказалось прямо-таки неподъемным.
Она осмотрелась.
Сумрачно. А её крепко держит прочный малахитовый кокон… И в венах торчат тонкие каменные иглы…
«Как тогда… А, собственно, когда?»
Кратковременная память восстанавливалась. И вспомнилось, что такой же кокон образовался вокруг неё в процессе превращения в Хозяйку.
А ведь под горой она провела всего-то несколько дней, но было ощущение, что с тех пор прошли годы…
— Ммм… Я — Хозяйка… Это не был кошмар… Чёрт.
«Системы в порядке. Настоятельно рекомендуется принятие пищи, как быстрого источника необходимых для жизни веществ. В противном случае, в течение суток запустится процесс распада».
— Так-так… Значит, Хозяйкой тоже можно нечаянно самоубиться. Влезть по самые уши в дорожки с памятью… а там было так хорошо, — Алёнка почувствовала, как иглы вышли из рук, кокон растёкся и мягко обволакивал тело, усаживаясь простым малахитовым платьем с длинной юбкой.
Она зевнула и сладко потянулась. По телу разлилось приятное ощущение, как после долгого сна в отпуске. Но тут же желудок скрутило сосущее чувство голода.
— Ящерки, завтрак, пожалуйста.
«Запасы продовольствия истощены. Пополните запасы продовольствия».
— Окей, как это сделать? — мозг спросонья отказывался думать.
«Дайте задание ящеркам выйти наружу. Сейчас август. В лесу растут ежевика, малина, черника и голубика».
— Хорошо, — Алёнка отправила мысленный приказ ящеркам стать двумя девушками и собрать ягоды.
— Идите, красавицы… — образ для девиц Алёнка выбрала из тех, которыми пользовалась Айна. — И, чур, людям на глаза не показываться… Ягоды это, конечно, хорошо. Но где вся еда? Много же было.
«В рамках протокола «Сохранение» продовольствие перерабатывается на внутривенное питание».
— Что это за протокол такой?
Но на этот вопрос голос в голове не стал отвечать однозначно, а поднял в памяти пласт воспоминаний о том, как именно Хозяйка может годами лежать на Алатыре и сохранять при этом свою жизнеспособность.
— Ясно. Спасибо.
Пока ждала еду, Алёнка просканировала всё свое хозяйство и нашла несколько очагов, нуждающихся в её работе и контроле. В следующие часы она занималась налаживанием собственного быта — отправкой целой делегации ящерок в виде пары мужчин и двух лошадей за закупом провизии в Екатеринбург. Благо запасов медных монет от Айны оказалось достаточно. Сама Алёнка долго бы их ваяла, особенно без образца.
Следовало так же навести порядок в забоях и штольнях.
— Сахарные они, что ли… Я же укрепляла недавно, а их состояние такое, будто ничего и не делала. Вон сколько воды набежало… Кстати, голос в голове, а ты кто?
«Коллективный разум системы Хозяйка».
— A-а… типа виртуального помощника? А можно тебе тембр поменять? Давай ты будешь говорить, как Айна?
«Как угодно, Хозяйка», — ответил внутри головы голос Айны.
Алёнка поморщилась:
— Уээ… звонкий звук внутри черепушки — это так неприятно… Ты можешь звучать откуда-нибудь… извне?
«Требуется конкретный ориентир».
— Во-он, из того камня, — Хозяйка указала на большую брокколиобразную малахитовую друзу. — Давай проверим, что получилось. Скажи: «Я — Айна».
— Я — Айна, — раздалось из каменной кочки в полу у стены.
— Вот так хорошо, — с облегчением выдохнула Хозяйка.
— Теперь помоги мне с поиском Авдея. Я правильно понимаю, что без изображения Полевского сверху проекцию нормально не поставить?
— Всё верно. Разведку можно осуществить, внедрив часть сознания в любой летающий организм.
Через какое-то время Алёнке удалось пересадить часть сознания в комара. Выбор, по мнению Айны, не самый удачный, но Алёнка и так, толком не восстановившись, потратила слишком много сил. А перекусила только чашкой свежей ягоды. Так что не могло быть и речи о том, чтобы взять под контроль более сложный организм — например, воробья. С каменной ящеркой, куда Алёнка внедрялась для тренировки, было проще, а вот живое всё время сопротивлялось.
Для вылета Алёнка дождалась предрассветного времени, когда птицы и стрекозы только-только просыпаются, но уже можно хорошо рассмотреть местность. Над заводью стлался туман, а на толстых стволах и мшистых булыжниках лежали мягкие рассветные блики. Завидев издалека паутину в крупных каплях росы, Алёнка проложила иную траекторию, но та оказалась значительно опаснее из-за птиц, притаившихся в ветвях, и пришлось лететь через паутинную ячейку, надеясь на то, что сонный паук не успеет дёрнуть за сетку. Наконец лесистая часть закончилась, и лететь над поляной стало проще — существам, несущим опасность, прятаться было некуда.