— А откуда вы мою фамилию знаете? — удивилась Алёнка.
Она вспомнила, что вчера Варвара, услышав её отчество — Дмитриевна — предположила родство с некими Дмитриевыми из Мраморского. А вот фамилию свою Алёнка никому не называла.
Варвара так пристально посмотрела на неё, что стало не по себе.
— И откуда ж ты такая учёная взялась?.. Но да, раз обещала не допытываться, не буду.
— Просто хочу разобраться. — В Алёнке заговорил дотошный бухгалтер. — У меня фамилия — Васильева, а отчество — Дмитриевна…
— Вот и будешь Васильевой.
— Хорошо, — согласилась Алёнка, — поняв, что внутренний бухгалтер проснулся как-то не к месту.
Она усиленно жевала хлеб, запивая молоком, и думала. Ей так много хотелось рассказать этим добрым женщинам! И о стольком спросить. Ведь всё в этом мире для неё было новым и непонятным. Но она не могла. Варвара с Малашей ни за что не поняли бы её правильно!
Как объяснить им, что она из будущего? И что не знает толком ни их быта, ни традиций. Какие тут деньги? Что едят и пьют и когда? Какова местная структура власти? А самое главное, что интересовало её, как обычного сознательного гражданина, какими правами и обязанностями наделены представители различных сословий? И какой лично у неё здесь социальный статус?
Сейчас её назвали «учёной», а ведь доспрашивается — скажут, что сумасшедшая. Или как это здесь называется… юродивая! Тогда она точно долго не проживет. Юродивые собирали милостыню. А какая милостыня с бедняков? Крестьяне и рабочие во все времена жили небогато.
Алёнка смотрела на женщин, будто пытаясь понять, о чем они думают. А женщины молча размазывали крупу из одной кучки тонким слоем по столу, выбирали сор и шелуху, а потом сдвигали чистые зернышки в другую кучку.
Малаша первая прервала затянувшееся молчание:
— Аринку так и не нашли, тёть Варь.
— И не найдут, Малаша, — ответила Варвара Степановна.
— Тоже думаете, что волки её съели? И ни костей, ни одёжи не оставили?
Алёнка только хотела рассказать про волков в лесу, даже рот открыла, но поняла, что прилично сначала прожевать большой кусь хлеба. Да и странная это была история — с холодными огнями. Вдруг не поймут? И тут её опередила Варвара Степановна:
— Есть у меня догадка, куда Аринка делась, да оставлю её при себе.
— Ой, тёть Варь, расскажи, сделай милость, — с энтузиазмом попросила Малаша, и даже, как будто на месте подпрыгнула от нетерпения.
Варвара в ответ только лукаво взглянула на Малашу, вздохнула и продолжила выбирать соринки.
— Алёнка, ну скажи ей. Попроси! Она столько историй знает. Страсть, как интересно послушать! Да и узнать любопытно про Аринку-то.
— Расскажите, Варвара Васильевна. Мне тоже интересно послушать, куда девушка исчезла, — сказала Алёнка.
Сказки она любила. Да и отвлечься хотелось.
— Ладно, девицы. Только, чур, языками об том не трепать.
Алёнка и Малаша согласно закивали, и женщина начала размеренно рассказывать:
— Давно это было. Я тогда в Соликамске жила. Рассказывала мне о том бабка моя — травница, а ей — её бабка… Пропала у них в деревне девка. Как раз в ночь на Ивана Купалу. Искали её днями и ночами. Не нашли ни костей, ни лоскутка. А одежа у неё приметная была. Потому как была она вышивать мастерица. И пригожая, и нравом веселая. Через сколько-то дней сама она пришла. На полянку покосную из лесу вышла. С лица бела и смурна, будто черная туча. Рассказала, будто на игрищах стояла с краю поляны, на костёр глядела, да о любимом грезила. И увидела в лесу парня статного. Будто парень тот не местный был, а издалека. И одет не по-нашенски. Рубаха и штаны на нем черные, а пояс как есть, золотой. И сам чернявый, волосы так и вьются. А глаза золотыми огнями в темноте горят. Говорил он с ней ласково. Всю-то ночь до рассвета по лесу водил, рассказывал диво дивное, да клады свои с золотом показывал. А к рассвету руки попросил. Она и поверила. Он ей за ночь шибко полюбился. Тогда он к камню подошёл и сказал слова заветные. Откатился камень, а за ним лаз в гору. Спустились они, а в горе у него пещеры каменные, с богатым убранством. Много там камней самоцветных, а золота всё одно больше. И тогда поняла она, что из горы той на свет божий не уже покажется. А если и выйдет, то не свидится ни с матушкой, ни с батюшкой, ни с братьями малыми, ни с подруженьками верными. Потому как не признают её они, за нечистую силу примут. Ибо станет она сама нечистой. Потому что жених её — ни кто иной, как Золотой Полоз. Живёт он под землёй, золотом ведает. А кому явится, загадку загадывает. Коль ответит человек по правде, то откроет ему Полоз, где в земле золотые пески, да самородки спрятаны. А кто неверно скажет, тому век золота не видать.