— Обними меня лучше, — попросила она тихо.
И Авдей обнял.
— А до Снежки они добраться могут? — Алёнка жалела лошадь, которая вынуждена была бояться в одиночестве и время от времени громко ржала.
— Нет. Там такая же дверь, как у нас. А засовы тяжёлые волки снимать не обучены.
Дальше они сидели молча… Смотрели на пляшущие язычки огня и слушали потрескивание и шипение отсыревших веток.
Алёнка слегка приподняла голову. Щека прикоснулась к щеке. И как-то так получилось, что их губы встретились.
Оба они замерли в каком-то предвкушении…
Взвыли волки. Алёнка инстинктивно крепче прижалась к горячему телу Авдея. Губы проникли в губы… И оба они, не сговариваясь, решили жить здесь и сейчас, и выпить всё счастье, которое им подарила судьба…
Глава 19
Вечером следующего дня Алёнка с Авдеем сидели у Людмилы за столом, слушая, как во дворе заходится лаем собака.
Сына своего вдова отправила к другу, потому что Авдей с порога сказал, что перемолвиться хотелось бы с глазу на глаз. Где в это момент был Тимоха, Алёнка не знала. Но встречаться с ним не хотела.
«Раз она сына попросила уйти, значит, Тимохи в избе тоже нет», — рассуждала про себя Алёнка. — «Вряд ли Людмила позволила бы подслушивать чужаку».
Пока гостеприимная хозяйка накрывала на стол, Алёнка волновалась так, будто сидела в очереди к стоматологу. Не помогали от дрожи в теле ни ладонь Авдея, которая легонько сжимала Алёнкины пальцы, ни улыбка Людмилы, которая явно хотела угодить гостям.
«Надолго ли хватит той доброты, когда она узнает, зачем пришли?»
— А шкатулку, Авдеюшка, я продала давно, — спокойно ответила женщина, выслушав мастера.
И Алёнка ей сразу поверила.
Но не Авдей:
— Это ж память была. О муже. О дочери.
— И всё же, пришлось продать. Вдовий век короток, коль в кошеле не звенит. Как закончились деньги, да золотишко, что от Корнея остались, — тяжело вздохнула Людмила, — так и продала.
— Да кто ж сумел такие сокровища выкупить?
— Не сумел, а сумела, Авдеюшка… С тех пор как императрицы на троне одна другую сменяют, женщины с капиталами очень на многое стали способны… Очень на многое…
И Алёнке показалось, что это Людмила не про покупательницу драгоценностей говорит. И об том обязательно спросить надо. Но позднее.
— И всё-таки, как зовут женщину, что шкатулку купила? — как можно мягче спросила Алёнка.
— А что тут скрывать? Иоганна Этингер.
— Этингер… Что-то знакомое…
— Жена приказчика, — ответила женщина, и поднос с кулебяками величиной с ладонь к ним пододвинула. — Кушайте-кушайте, мои дорогие. Начинила яблоками мочеными. У меня сынок очень такие жалует.
Есть отчего-то не хотелось, но отказ от угощения, как уже знала Алёнка, мог обидеть хозяйку. А это в её планы не входило. Так что, взяв себе кулебяку и сунув вторую Авдею, Алёнка откусила большой кусь и принялась тщательно его пережевывать, запивая горячим отваром.
— Людмила, ты не думай, она мне не для работы нужна, — не сдавался Авдей. — Шкатулка твоя диковинная Алёнке понадобилась… Чтобы домой вернуться.
Женщина скептически подняла бровь и отпила из кружки. «Господи, что она сейчас обо мне думает?» — ситуация на глазах становилась патовой. Но терять Алёнке всё равно было нечего. И всю дрожь, как рукой сняло.
— Мы знаем, что с помощью украшений из шкатулки ваша дочь переместилась из Петербурга прямо в лес у Мраморского, — дожёвывая, напрямки сказала Алёнка. — И… Я тоже с помощью этих украшений перенеслась сюда из своей страны. И… вы, наверно не поверите, но моя страна очень далеко отсюда находится. Так далеко, что за всю жизнь не доехать… Только с помощью колдовства, — произнесла она сакральное слово и пронзила взглядом бесцветную женщину.
Заглянула в светло-голубые глаза, заметила и бледность кожи, и губы, что вдруг стали ещё светлее. Людмила замерла на какое-то время. А потом тряхнула головой, встала из-за стола и принялась ходить по горнице с беспокойством, как бы решаясь на что-то.
— Вы знаете, на что эти камни способны, — продолжила гнуть свою линию Алёнка. — А я так и не поняла, как ими пользоваться, — усмехнулась она над самой собой. — Я глупая, надела царский убор и села перед зеркалом. И наверное что-то не то сказала. Или подумала… В общем, проснулась здесь. А в моём мире… мм… точнее, стране, у меня сын остался. Маленький. И позаботиться о нём некому, понимаете? Я должна вернуться. Но как это сделать — не знаю. Может, слово, какое заветное есть? Или камушек, на который нажать надо?.. — Алёнка с надеждой глянула на Людмилу влажными глазами, но та упрямо хранила молчание. — Даже если сумею я до шкатулки добраться… Хотя, как это сделать? Ума не приложу… Всё равно нужно знать, как эти камни работают.