Алёнка заглянула в сундук, но кроме длинного куска прозрачного шёлка ничего там не обнаружила.
— Ой, фата осталась, — озвучила Филька общую мысль. — Танечка, кликни дружку.
Танюшка не торопясь поднялась и вышла из горницы, чтобы позвать кого-то со двора. Девушки на лавках шептались. По всему выходило, что головной убор будет подарком барина, и принесёт его дружка. Потому что пока фату крепить было не на что. А с непокрытой головой в церковь являться нельзя.
Наконец, Танюшка вернулась в сопровождении молодого человека в треуголке и с внушительным свёртком подмышкой. Алёнка впервые близко увидела мужчину, одетого так, как завещал Пётр I. Волосы до плеч, пышное белое жабо под щетинистым подбородком. Поверх длинного черного жилета был накинут зеленый камзол. А из штанишек по колено торчали жилистые ноги в серых чумазых чулках и разношенных ботинках с пряжкой.
Молодой человек отвесил поклон, сняв при этом треуголку и продемонстрировав сальные волосы, расчёсанные на прямой пробор.
— Дамы. Фелициата Стефановна. Коллежский секретарь Гавриил Воронов. К вашим услугам, — галантно поприветствовал присутствующих чиновник, после чего вернул треуголку на голову. — А это презент. Прекрасной невесте от Алексея Фёдоровича.
Секретарь вытянул вперед руку со свёртком и развернул синее сукно. Девушки в едином порыве ахнули… Алёнка забыла, как дышать…
А Филька всплеснула руками:
— О боже! В жизни не видела такой прелестной малахитовой шкатулки!
Глава 22
Апёнка деревянными пальцами помогала невесте надевать царский убор, который, конечно же, оказался внутри знакомого до боли ларца.
Сердце ныло.
В голове стучало.
От волнения или от того, что желанные, такие знакомые Алёнке камушки никак не хотели расставаться с её руками. А надо было, очень надо надеть их именно на Фильку в день её свадьбы. Потому что принадлежали они теперь этой избалованной девчонке.
И потому что только Алёнка вызвалась помочь с драгоценностями. А Малаша с молодкой-помощницей, заглянув в шкатулку, смутились окончательно и молча уселись на лавку.
Песен не пели, всё больше шушукались. Свадьба и так уже шла «не по-нашему», не по обычаю.
Филька щебетала:
— Мы с портным сначала хотели кокошник сделать. Только не полотном его обтянуть, а шёлком, из которого платье нижнее скроено. Украсить хотели богато серебром да жемчугами. А недавно указание от Алексея Фёдоровича пришло, чтоб убор головной не делали. Потому как он сам мне его пожалует… И то смотрю я, не наших мастеров это работа. Нашими-то побрякушками у матушки ларцы переполнены… Чай из Франции для меня Алексей Фёдорович шкатулку привёз… Ай, Алёнка, чего за волосы дёргаешь?
Алёнка не трогала Филькины волосы… Она застёгивала на белой шейке бусы и всё думала, как такое выйти могло? «Каким ветром занесло шкатулку к барину? Может, выкупил её у немки за хорошую цену? А может, пригрозил и принудил продать? Этингеры ведь подвластны этому горному магнату…»
Как бы то ни было, все колечки и серьги и даже сложный убор на голову с диадемой наконец-то дополнили невестин наряд. Последним штрихом стала шёлковая фата, которую Алёнка легко прицепила к основанию диадемы на специальные крючки, видимо, для этой цели и предназначенные.
Впереди было церковное венчание и заочный свадебный пир в доме Филькиных родителей. А у Алёнки мысли смешались в кашу. Украшения ускользали из её рук, как шустрые ящерицы. Заберёт Фильку барин в Екатеринбург и поминай, как звали. И шкатулки малахитовой Алёнка больше не увидит.
Как во сне она вышла с толпой подруг и родственников из избы, кутаясь в шерстяной платок вместо свитера, и пошла со двора на улицу. От ярких нарядов гостей и жёлтых одуванчиков в траве рябило в глазах.
Сквозь толпу протиснулся Авдей и взял под руку. Стало лучше. Алёнка себя будто устойчивее на земле почувствовала.
— С женихом они в церкви встретятся, вот и величальных с выгонным пирогом не было. Свадьба у них на басурманский манер выходит.
— Авдей, ты украшения на ней видел? — прошептала Алёнка.
Свадебные подробности интересовали её сейчас меньше всего.
— Внимания не обратил, а что?
— А они те самые были. Из шкатулки.
— Понял… — Авдей незаметно начал отводить Алёнку подальше от сутолоки свадебных гостей.