Всю церемонию они вздыхали друг по другу, крепко держались за руки и передумали столько всего!
К концу венчания Авдеево лицо будто окаменело, а Алёнкины глаза стали сухими и решительными. Они вышли из церкви с первой волной прихожан и заняли удобные места в толпе, чтобы иметь возможность осуществить задуманное.
Пока молодожёны медленно пробирались к коляске, сквозь сгрудившихся вокруг церковного выхода гостей, Алёнка во все глаза смотрела на свежеиспечённого мужа. Видела она его впервые.
Алексей Фёдорович Турчанинов может и разменял 60 годков, но дряхлым стариком не выглядел. Крепкий и статный. Мужчина среднего роста с крупными чертами лица. Его тёмные быстрые глаза, казалось, видели насквозь каждого. Двигался он, вопреки Алёнкиным ожиданиям, не как разленившийся от сытости кот. А как человек деятельный, предприимчивый. Говорил громко, коротко и по делу. И почему-то мало смеялся. Вроде бы свадьба у него, вокруг только и слышатся поздравления. А он будто на подписании делового соглашения. Спешно и по-простому жмёт руки, что друзьям своим и высшим чинам в камзолах, что начальникам мелкого пошиба, в зипунах летних да лаптях.
Парика барин не надел. Так что, когда он приподнял треуголку для очередного приветствия, Алёнка увидела, что голова его покрыта густой шевелюрой цвета соли с перцем. С длинными волосами перевязанными тёмной лентой, Турчанинов смотрелся куда как моложе своего возраста.
Алёнка знала, что в управлении у Алексея Фёдоровича находятся все рудники и заводы Полевского, соседнего Северского и Сысерти. И это знание внушало ей невольное уважение к постороннему, в сущности, для неё человеку. Она даже сначала оробела. Но вовремя вспомнила, что пришла сюда не барина разглядывать.
Фелициату уже усадили в высокую коляску со всеми её фижмами. Турчанинов тоже поднялся на подножку и напоследок раскланивался.
Клюнув Авдея в губы, (а и пусть смотрят) в последний раз, Алёнка вырвала из его руки свою ладошку и бросилась бегом к коляске с молодожёнами.
— Матушка, Фелициата Стефановна! — бросилась она на колени перед барином. — Не вели казнить, вели слово молвить!
— Это ещё что такое? — Турчанинов явно не ожидал такой эскапады.
— Пусть скажет, — повелела Филька, мигом вошедшая в образ барыни, коей она только что стала.
— Фелициата Стефановна, возьми в услужение! — Алёнка осмелилась поднять голову на блистательную пару.
— Алексей Фёдорович, давайте возьмём, — попросила мужа Филька. — Это Алёна. Она-хорошая девушка. Неленивая и…
— Вот ещё. Своей дворни хватает, — сказал, как отрезал барин.
— Я с французским платьем хорошо управляюсь и англицкий язык знаю, — быстро проговорила Алёнка, вдруг почувствовавшая себя будто на собеседовании.
Очень глупо, если честно, чувствуя. Перед барином этим, который завис на подножке открытой кареты, ни туда, ни сюда. И перед всем Полевским в грязи на коленях.
— М?.. — поднял густые брови Турчанинов. — И откуда такие познания?
— Я в Екатеринбурге с детства жила, а там у портнихи немецкой служила и обучалась пока работала, — очень вовремя Алёнка вспомнила, что в России 18 века обреталось множество немцев и французов, а вот с англичанами наши, кажется, не поддерживали плотных отношений.
«Или поддерживали?.. Как сложно жить без гугла!»
— То есть, портниха была немкой, а язык ты заучила англицкий? — скептически отметил барин.
— Она была урожденная англичанка, — на ходу дополнила Алёнка свою легенду. — Англицкий лучше запомнился, а по-немецки я только «хенде хох» и «арбайтн» знаю.
Барин усмехнулся, но брови всё ещё хмурил.
— Зато я корсеты хорошо завязываю и-и… денег мне можете меньше платить, коли захотите. А это экономия… — несла Алёнка чушь от волнения, интуитивно нажимая и на прижимистость барина, и на его заинтересованность в полезных людях.
— По англицки скажи что-нибудь, — приказал Турчанинов.
— Ландан из зе кэпитал оф зе Грейт Британ… Мм… Май нейм из Алёна. Айм сикстин йес олд, — выдала молодая женщина первое, что пришло в голову из школьной программы.
— Сикстин, говоришь… — постучал барин пальцами по деревянной обшивке коляски.
— Значит, тебе такая нужна, Фелициата?
— Нужна-нужна, Алексей Фёдорович, — улыбнулась Филька как-то натужно и тихо добавила. — У меня в вашем доме почитай ни одного знакомого человека нет. А так хоть Алёна будет.