— Серёжки?.. Их легче лёгкого изготовить.
Когда Малаша выросла перед ними, будто из-под земли, Алёнка поймала себя на мысли, что перестала удивляться этим волшебным появлениям.
Хозяйка легко, будто мел, отломила пару кристаллов из друзы и протянула помощнице.
— Отдай мастерам. Пусть серёжки Алёне сделают.
Малаша широко улыбнулась, поклонилась, скукожилась в ящерку с девичьей головой и убежала куда-то по узкой тропинке.
— Нам тоже пора, — Хозяйка лениво потянулась. — Перекусить уже хочется.
Обратный путь в Алёнкину комнату занял всего минут десять.
«Может, шли мы кругом? А может, открыла Хозяйка какие-то свои тропы… С этими самыми силовыми потоками…»
Вообще, чем больше Алёнка думала о происхождении данного вида нечисти, тем чаще приходила к выводу, что никакого волшебства и в помине нет. А есть некие физические законы, не исследованные человечеством даже в начале 21 века. И все чудесные явления, которые она увидела под землёй, будут объяснены и возможно воссозданы учёными будущих столетий. Хозяйка всё говорила про что-то… И Алёнка, вынырнув из потока собственных мыслей, услышала:
— Подводные реки силой обладают немалой. Помни об этом, Алёна. И сила у них не магического толка, а самого что ни на есть материального. Мощный поток сносит горы и топит высокие гроты, смывает слои плодородной земли и губит имущество людей, не готовых встретить стихию… А они никогда не готовы… Честное слово, как дети малые…
— Да ещё и подневольные. Где им сказали, там посёлок и поставили, — огрызнулась Алёнка, защищая обычных крестьян и рабочих.
— Так я про тех и говорю, что властью облечены. Большие дети играют с большими игрушками… За ними особый присмотр нужен.
Они вошли в знакомую Алёнке штольню с зеленоватым светом породы, только леса по пути уже не встретили.
— Свет этот я сама для себя сделала. Скучно было однажды, вот и попробовала силу в каменный коридор запустить. Кристаллы и зёрна минералов хорошо её приняли, накопили и излучают, как задумывала. Сплошные же породы устойчивее оказались. Пришлось основные коридоры немного перелицевать.
На обед у малахитницы подавали тыквенную похлёбку с морковкой и луком и рыбный пирог. Запивали всё это женщины травяным чаем, которые Хозяйка любила, так же как и Варвара Степановна. А закусывали привычными уже лесными ягодами.
— Так откуда здесь ягоды в мае? — поинтересовалась Алёнка.
— Из ледника, — пожала плечами Хозяйка. — Холодильника, по-вашему. А ты что подумала? Что я их из молекул как-нибудь складываю?.. Из неорганики органики не получится. Живое я только поправить могу, и то при строгом соблюдении множества индивидуальных условий. Зато с не живым по-всякому можно забавляться. Могу платье себе поменять, причёску, цвет волос и даже лицо…
— Правда? Значит, этот твой облик — не первоначальный?
— Конечно. Мне почти пятьсот лет, а сарафаны такие совсем недавно в моду вошли.
— Ого… А какая ты раньше была?
— Про то вспоминать не люблю. Загадай лучше любого другого человека, если видела его хоть однажды, смогу стать такой же.
Алёнке так понравилась эта игра, что она даже на месте подпрыгнула и от нетерпения в ладоши захлопала.
— Превратись-ка ты Хозяюшка… В Варвару Степановну!
Алёнка моргнула, а через миг пред ней стояла травница, какой она её помнила — в синем сарафане и сером платке на голове.
Алёнка так и ахнула.
— А теперь… Хочу чтобы стала ты царицей Екатериной Великой.
— Это которой? — спросила Хозяйка голосом Варвары Степановны.
— Которая сейчас на троне Российском… сама-то я её вживую не видела.
— Немного потеряла, — Хозяйка обернулась вокруг своей оси, и из сарафана будто выпрыгнули широкие парчовые шижмы, а плотное тело, обёрнутое в корсет, стало голым в районе глубокого декольте.
Впрочем, декольте это было завешено десятком жемчужных колье.
Алёнка только вздохнула и рот рукам закрыла — наружу рвалось «О, боже!». Но вовремя вспомнилось, эти две силы рядом несовместимы. Молча смотрела она на женщину, оставившую глубокий след в истории. Лет сорока, с волосами ещё не седыми, но запудренными «до седины». Тонкий нос и тяжёлый подбородок. Внимательные миндалевидные глаза, со слегка опущенными вниз внешними уголками.
— Ууух… Это она?..
— Это я, — ответила Хозяйка своим девчоночьим голосом и проступила сквозь оболочку императрицы. — Кого ещё увидеть желаешь? Только давай красавицу на этот раз.
— Красавицу… А Анжелиной Джоли можешь стать? — хохотнула Алёнка. — У меня дома постер на стене висел, в зеркале отражался.