Пару-тройку часов Авдей и Варвара усиленно махали косами, а Алёнке, как самой криворукой, доверили грабли с редкими зубьями для сгребания скошенной травы в маленькие копны.
Когда работа была окончена, решили немного отдохнуть. Авдей и Алёнка улеглись под тенью берёзы с краю поляны.
— Место нам, конечно, «отличное» дали. Малаша говорит — самый змеюшник, — кисло заметила Алёнка, хотя ни одной змейки покосники за всё время не видели.
Авдей ободряюще сжал загорелую ладошку, но промолчал. Он вообще в последнее время стал каким-то серьёзным, мало шутил, и всё чаще Алёнка ловила на себе его задумчивый взгляд.
— Одного Змея уже ты знаешь. Может, и прочие не обидят? — сказала наперекор Варвара. — Ну, я за травами. Приду через час, — она подхватила пустую корзину и вскоре совсем скрылась за густыми кустами и деревьями.
Алёнка жевала травинку, смотрела на белое облачко и думала о том, что всё-таки счастлива именно в это мгновение…
От того, что знает — с сыночком её всё в порядке. Сама она лежит на коленях любимого мужчины. А в небе заливаются трелями мелкие пичуги, летают бабочки над полевыми цветами и одуряюще пахнет свежескошенный луг…
Идиллию нарушил чёрный силуэт, который вышел из леса, и приближался к месту, где лежали Алёнка с Авдеем.
— Неужто, пора… Авдей? — Алёнка подняла голову на любимого в поисках поддержки, но тот крепко спал, разморенный от дневного зноя.
Меж тем Полоз остановился на границе солнца и тени от берёзы и уселся на траву, облокотившись руками на колени. Глаза его посверкивали золотом, споря с лучами солнца. Улыбка таила насмешку.
Алёнка молчала. Как-то вдруг вся решимость оставила её.
Полоз задумчиво грыз травинку. В чёрной шёлковой рубахе, кожаных штанах и сапогах змею, видимо, было жарко. По лицу струйками стекал пот, и кудрявые волосы прилипли ко лбу и вискам.
«И вот видно же, что плохо ему от солнца, а всё равно всесильного из себя строит…»
— Приветствую тебя, хозяюшка, — мягким голосом начал разговор властитель над золотом всея Каменного Пояса и его околотков.
— Хозяюшка чего? — этакое навязывание чужого бремени, от которого Алёнка всеми силами отбивалась в пещерах малахитницы, отчего-то просто взбесило.
— Известно. Этого куска земли и стола вашего немудрящего, — Полоз кивнул в сторону расстеленной скатерти, на которой вкривь и вкось стояли кувшины, корзинки и тряпицы с остатками снеди.
— A-а… Здравствуй, кстати. Водицы прохладной будешь? — предложила «хозяюшка» совсем не радушным тоном.
— Спасибо, не хочется. Разговор есть.
— И у меня к тебе просьба… — Алёнка запнулась. Раздражение испарялось. — Даже не знаю, с чего начать…
— Я знаю. Ты хочешь домой. Но я не могу тебе помочь, — рубанул с плеча Полоз, и пока Алёнка не опомнилась, продолжил. — А вот ты меня очень обяжешь, если станешь Хозяйкой и вылечишь Аринку от белокровия.
— В смысле… Вылечу что?! — Алёнка вскочила на ноги и сделала пару шагов в сторону. — Я поняла…
Она утёрла руками мокрое красное лицо, убрала за уши волосы.
Полоз смотрел.
Оттягивать ответ не было смысла:
— Но к-как? И я не могу. Нет. Нет-нет… Что хочешь, со мной делай… — видимой твёрдостью она пыталась заглушить собственное отчаяние.
Но вместе с тем накатила и злость: «Почему я обязана спасать всех и вся?!»
О том, чтобы стать всеобщей благодетельницей в ущерб собственной нормальной жизни и речи быть не могло!
Но и Аринку было жалко до ужаса…
А если она не поможет Полозу, он отплатит той же монетой…
Змей тем временем сложил ногу на ногу, растянулся на коротенькой подкошенной травке, подложил под голову руки и уставился в небо с видом обреченным и независимым.
Уходить он явно не торопился.
«Но чего тогда ждёт?»
— А правду говорят, что если разгадать твои загадки, то ты исполнишь любое желание человека? — попробовала наобум Алёнка, скорее для того, чтобы уйти от продолжения тяжёлого разговора.
— Хм… Хороший ход… Но я-то без сил. Ничего сделать всё равно не смогу. Вот Купала минет, обращайся. — Кривая усмешка ничуть не испортила его симпатичное лицо.
— Хорошо, — Алёнка против воли улыбнулась.
Отчего-то появилась уверенность, что всё получится, она ответит на Полозовы вопросы, и Змей просто вынужден будет помочь ей.
Только нерешенный вопрос с Аринкой всё ещё царапал Апёнкину совесть.