— Вот дела… — подал голос Авдей.
Алёнка не заметила, когда он проснулся, но видимо, достаточно давно, чтобы стать свидетелем всей ситуации.
— Вы тоже считаете, что я виновата? — спросила Алёнка Варвару, губы которой были сложены в ниточку.
— Да я тут при чём? Твоя это жизнь, тебе и решать, — сухо ответила травница, собирая туески и рушник во вторую корзину. — А к Анисье я вечером зайду, сбор занесу успокаивающий, да прослежу, чтобы она всё за сон приняла от солнечного удара. Если балакать у колодца станет про Полоза, да про Аринку, не ровен час, за помешанную примут. Тогда ей не жить уже. Детей по семьям. Избу отымут. А сыновьям-то всего пару годков надо, чтоб подрасти, да хозяйство на себя принять… Авдей, подхвати Анисьины инструменты, во двор ей закинешь, когда к дому своему пойдешь.
Каждый поднял положенную ему ношу. Все, молча, вышли на дорогу до Полевского. И до самого дома не разговаривали.
Глава 8
На Ивана Купалу гуляния, против ожидаемого, начались ещё засветло.
Весь Полевской играл, водил хороводы, пел и веселился у плотины. На ночные костры в лесу, как узнала Алёнка, ходили немногие. В основном незамужние девки да парни. Молодые женатики, по большей части, ночные бдения игнорировали. А на поляну «для старших», где год назад Алёнка впервые увидела Варвару, приходили люди в возрасте. У тех ритуалы были связаны не с поисками суженых, а с сжиганием хворей и горестей. И песни отличались от молодёжных, а хороводов и плясок на этих сходках попросту не было.
Алёнка к вечеру набегалась в игры, и как раз собиралась сходить домой, сполоснуться да переодеться, чтобы со свежими силами снова встретиться с Авдеем у купалиного костра в лесу.
Они только что расстались, и Алёнка будто бы парила, пережив полный радости день и предвкушая ночное свидание.
О будущем она совсем не думала — упивалась всласть настоящим.
— Отдайте! — с обидой закричала Стеша, когда мальчишки постарше отняли у неё что-то ценное и начали бегать вокруг.
«Дразнятся, значит».
Алёнка огляделась по сторонам. Время заката. Детей помладше уже увели укладывать спать. Вот только Ганя замешкался — заговорился с вдовушкой басенькой. А та зарумянилась, улыбается мужичку, глазки строит. «Может быть, сладиться у них, и будет у Стеши новая мама?»
Как бы то ни было, маленькую подружку надо было выручать.
— А ну отдайте, что у девочки отобрали, — Алёнка вошла в круг, встала рядом со Стешей и хмуро взглянула на ватагу мальчишек в грязных рубашках.
Светленький, который у них, видимо, был за главного, протянул Алёнке камень величиной с детскую ладошку. Да не простой. Овальный, а одна сторона, будто зеркало отполирована.
— Ишь ты, диво-то какое… — Алёнка внимательно рассматривала каменное зеркальце и не спешила возвращать его законной хозяйке. — Стеша, откуда взялось у тебя такое?
— Это мне тятя вчера из забоя принёс… Он ещё грустный был, сказал, что Хозяйка подгорная гневается, зеркало своё большое разбила. И теперь гора сильно обвалиться может. — Стеша вздохнула и перешла на шёпот. — Тятя сказал, что если с ним завтра на работе что-то случится, чтобы я к вам с Варварой Степановной шла. Что вы-то обо мне позаботитесь. А я тебя и тётю Варвару очень люблю, но тятю люблю ещё больше. Алёна… мне стра-ашно, — глазёнки у Стеши расширились будто плошки.
Алёнка вся внутренне сжалась.
— Не бойся, родная, — обняла она дрожащую девочку, а у самой от принятого тут же решения сердце будто плитой каменной придавило. — Я знаю, как тяте твоему помочь. И сегодня всё сделаю, — Алёнка отдала гладкий камень малышке и доверительно посмотрела ей в глаза. — Оп! — легонько щипнула её за кончик носика. — Уже улыбаешься. Пойдем к папе тебя отведу.
Девочка кивнула. Алёнка тайком утёрла собственные глаза, в которых уже притаились мелкие слёзки, и повела её к Гане.
Сдав девочку в отцовские руки, Алёнка припустила домой.
«А Ганя — молодец, конечно, что решил напоследок… Я бы, правда, лучше с дитём своим побыла… А в прочем, не мужик — я. И никакого права судить его не имею».
О своей дилемме она уже и не думала. Не о чем было. И не зачем.
А вот куда она серьги с горным хрусталём подевала — та ещё загадка. После визита под гору Алёнка их больше не видела. Но стресс заставил собраться и вспомнить все важные мелочи. Потому что идти по горным зелёным коридорам можно было, только имея при себе этот хрустальный хозяйкин артефакт.
Варвара уже, видимо, ушла, и в избушке стремительно темнело.