Уиллард Крэддок был вдвое старше ее – этакий богатенький вдовец, страдавший избытком плоти, свисавшей жирными складками поверх брючного ремня. Сегодня его огромное брюхо было затянуто в бриджи из клетчатой шотландской ткани. Атласный жилет был застегнут не на ту пуговицу и чем-то заляпан. Седеющие волосы были старательно зачесаны и смазаны маслом, а по обеим сторонам круглого потного лица торчали кустистые бакенбарды.
– Позвольте выразить мои соболезнования по поводу смерти вашего отца, – сказал Крэддок, облизывая толстые губы и продолжая разглядывать фигуру Эйнджел.
– Благодарю вас, – неохотно отозвалась она, подбирая складки платья, чтобы обойти Крэддока. С проворностью, которую трудно было ожидать от столь грузного человека, он преградил ей дорогу.
– Уж теперь-то вам следует снова подумать о моем предложении.
Его самонадеянность привела Эйнджел в ярость.
– Я еще ношу траур по отцу, мистер Крэддок, – ледяным тоном ответила она, – и посему не собираюсь думать ни о каких предложениях. А теперь будьте любезны пропустить меня!
Крэддок хмыкнул, не отступая ни на шаг, и Эйнджел была вынуждена пройти так близко от него, что ощутила волны похоти, исходившие от его тела. Дойдя до кареты, она быстро нырнула в ее спасительную полутьму и, стараясь не видеть его хитрого и злобного лица, откинулась на бархатные подушки сиденья.
– О, папа, что ты наделал! – закрыв лицо руками, прошептала она.
С мучительной болью в сердце Эйнджел молча смотрела, как с круга аукциона уводили последних лошадей. Ей пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы присутствовать при этом. Родовое поместье Маклаудов искони славилось лучшими лошадьми к западу от Миссисипи, и почти каждый, кто пришел на аукцион, смотрел на Эйнджел с жалостью и сочувствием, когда двери конюшни закрылись в последний раз.
Крэддок составлял исключение. Держа свой котелок в руках, он бродил неподалеку от аукционного круга, стараясь оставаться незамеченным, и выжидал удобный момент, чтобы поговорить с Эйнджел. Заметив старого вдовца, девушка вздрогнула и с отвращением отвернулась. Неожиданно взгляд ее упал на Эльзу Лоринг, дородную немку, воспитывавшую ее с самого детства, и глаза Эйнджел посветлели от благодарности.
– Боже мой! – восклицала Эльза по-немецки, торопливо пробираясь к Эйнджел. – Этот старый стервятник все еще пытается склонить тебя к замужеству?
Как ни тяжело было горе Эйнджел, она не могла удержаться от улыбки, видя негодование Эльзы, полной коренастой женщины средних лет, у которой щеки были словно румяные яблоки, а смех громким и удивительно заразительным. Эйнджел было всего два года, когда умерла ее мать, Тереза Макклауд, и сколько она себя помнила, Эльза всегда была ей вместо матери.
У Эльзы и Ганса Лорингов было семеро своих детей, и Эйнджел всегда чувствовала себя частью их большой и дружной семьи. Вскоре Лоринги будут вынуждены покинуть Бель-Монтань, потому что у Эйнджел не было денег, чтобы платить слугам. И хотя Лоринги были как бы ее семьей, они не могли позволить себе работать у Эйнджел, не получая за это никакой платы.
На мгновение Эйнджел прижалась к немке, едва сдерживая слезы.
– Какая несправедливость, Эльза!
– Ах, я знаю, – она утешающим жестом похлопала Эйнджел по спине, – но, детка, мы всегда с радостью примем тебя в нашу семью и предоставим тебе крышу над головой.
Отстранившись от Эльзы, Эйнджел приложила к глазам носовой платочек, отороченный кружевом.
– Спасибо тебе, Эльза. Я знаю, твое предложение исходит от чистого сердца, но у вас с Гансом хватает своих голодных ртов. С моей стороны было бы нехорошо вешать еще один хомут вам на шею.
– Но что же ты станешь делать? Куда пойдешь? – забеспокоилась Эльза.
– Не волнуйся, у меня есть кое-какие планы. Ты помнишь, отец не раз говорил, что если я когда-нибудь попаду в затруднительное положение, то мне следует обратиться за помощью к его партнеру по Прииску везучего дьявола, который расположен в округе Колорадо. Папа был уверен, что мистер Мерфи обязательно мне поможет. Похоже, он чем-то обязан моему отцу.
Эльза нехотя кивнула.
– Но в твоем распоряжении меньше месяца, детка. Успеешь ли ты за это время послать письмо герру Мерфи и получить от него ответ?
– Я продала серебро, чтобы заплатить человеку, согласившемуся отвезти мое письмо мистеру Мерфи, – начала было Эйнджел. Но немка тут же в ужасе воскликнула:
– Серебро твоей матери! Это же была ее радость и гордость!
– Я знаю, Эльза, но у меня ничего не осталось после того, как я заплатила по просроченным счетам отца в городе. Да я была просто счастлива, когда нашелся человек, согласившийся отвезти мое письмо за столь небольшую плату. Он обещал скакать день и ночь, пока не доберется до округа Колорадо и не передаст письмо мистеру Мерфи лично в руки. Он сказал, что привезет его ответ в Бель-Монтань. Если все получится именно так, то уже через несколько недель ответ мистера Мерфи будет у меня в руках.
Прочтя записку, Эйнджел скомкала ее в руке и швырнула в угол комнаты. Это было еще одно предостережение от Уилларда Крэддока, на этот раз гораздо более угрожающее и наглое, чем все предыдущие. Было совершенно ясно, что Крэддок считал теперь Эйнджел легкой добычей, поскольку он уже не предлагал ей официально выйти за него замуж.
В своей последней записке вдовец советовал ей относиться к нему как к своему «защитнику», что, и она прекрасно это понимала, означало предложение стать его любовницей и только. В случае согласия он обещал отдать ей Бель-Монтань. Положение ее было действительно отчаянным, но не настолько же, чтобы принимать подобное предложение, подумала Эйнджел.
В задумчивости она ходила по зимнему саду, в ко тором еще несколько дней назад стоял великолепный рояль и немало элегантной мебели. Она распродала все, но, как и предупреждал Фрейзер, вырученных денег едва хватило, чтобы расплатиться лишь с ничтожно малой долей долгов.
От мистера Мерфи ответа пока не было, и Эйнджел стала уже сомневаться, дошло ли до него ее письмо. Миновало уже три недели, и кредиторы начали решительно наступать на нее. Генри Фрейзер пытался сдерживать их натиск изо всех сил, но даже он не мог помешать им приезжать в Бель-Монтань с раз личного рода угрозами.
Если бы не Ганс и Эльза Лоринги, Эйнджел была бы совершенно беззащитной. Каждый день могучий здоровяк Ганс выгонял прочь непрошеных гостей, среди которых попадались и откровенные разбойники, про слышавшие о том, что дочь Ройса Макклауда красавица Эйнджел осталась одинокой и беззащитной. Ганс обучил Эйнджел обращаться с револьвером и винтовкой, чтобы она сама могла себя защитить, поскольку он не всегда был поблизости.
Как неожиданно изменилась ее жизнь! Эйнджел Макклауд, которую некогда провозгласили королевой красоты города Индепенденс, вынуждена была теперь с оружием в руках защищать свою добродетель. Ей так не хватало сейчас старшего брата Мэттью, убитого на войне. Уж он бы знал, что делать и как защитить ее!
Внезапно Эйнджел услышала торопливый стук лошадиных копыт по дорожке, ведущей к дому. Ганс уехал в город, а Эльза на речке стирала белье. Не ужели для Эйнджел настало время впервые воспользоваться оружием? Однако когда она узнала спешившегося всадника, то со вздохом облегчения поспешила ему навстречу. Это был тот самый человек, которого она наняла для того, чтобы отвезти ее письмо в округ Колорадо.
– Мисс! – Он снял перед ней свою грязную шляпу, восторженным взглядом окинув молодую женщину, с тревогой ожидавшую известий.
– Вы передали мистеру Мерфи мое письмо? Он прислал с вами ответ?
– Да и еще раз да, – сказал он, сплюнув ей под ноги струю жевательного табака.
– Так дайте же мне его, пожалуйста. – Эйнджел протянула руку.
– Это будет вам кое-чего стоить, мисс.
– Но ведь я уже отдала вам все фамильное серебро возмущенно вскричала она.
Мужчина только пожал плечами и снова сплюнул.